Гори, ведьма, гори! (сборник)

Оглавление

Я подошел к краю террасы и заглянул за перила. Следующая терраса находилась ниже в двадцати футах. Прыгать я не рискну. Я осмотрел стену. Там и тут выступали кирпичи, и я подумал, что справлюсь.

Я снял туфли и повесил за шнурки на шею. Потом перелез через перила и без особых трудностей добрался до нижней террасы. Окна ее были открыты, и изнутри доносился храп. Часы пробили два раза, и храп прекратился. Какая–то женщина подошла к окну, выглянула из него и захлопнула. Мне пришло в голову, что это не место для незнакомца без шляпы, пальто и обуви, просящего убежища. Поэтому я пополз к следующей террасе, но она оказалась заколоченной.

Спустился еще ниже – опять заколоченная терраса. К этому времени рубашка моя превратилась в лохмотья, брюки порвались в нескольких местах, ноги стали голыми. Я понял, что быстро приобретаю такую форму, при которой потребуется все мое красноречие, чтобы мне позволили уйти, как бы мне дальше ни повезло. Я посмотрел на террасу Дахут, и мне показалось, что свет в ее комнате стал ярче. Я торопливо перелез через перила и направился к следующей террасе.

Там оказалась ярко освещенная комната. Четверо мужчин играли в покер за столом, уставленным бутылками. Я перевернул горшок с растением. И увидел, что они смотрят в окно. Ничего не оставалось делать, как войти и использовать представившуюся возможность. Я так и поступил.

Во главе стола сидел толстяк с маленькими мигающими голубыми глазками и торчащей изо рта сигарой; рядом с ним – человек, похожий на старомодного банкира, затем худой мужчина с насмешливым ртом и меланхоличный человек маленького роста с выражением неизлечимого несварения желудка.

Толстяк спросил:

– Вы все видите то же, что и я? Все, сказавшие да, получают выпивку.

Все взяли полные стаканы, и толстяк заявил:

– Единогласно.

Банкир сказал:

– Если он не выпал из самолета, значит это человек–муха.

Толстяк спросил:

– Так как же, незнакомец?

– По стене, – ответил я.

Меланхоличный человек заметил:

– Я так и знал. Я всегда говорил, что этот дом лишен морали.

Худой человек встал и погрозил мне пальцем.

– Откуда по стене? Сверху или снизу?

– Сверху, – ответил я.

– Ну что ж, – заявил он, – тогда мы не возражаем.

Я удивленно спросил:

– А какая разница?

– Большая, – ответил он. – Дело в том, что мы все живем в этом доме ниже и все, кроме толстяка, женаты.

Меланхоличный человек сказал:

– Пусть это послужит вам уроком, незнакомец. Не верьте в присутствие женщин и в отсутствие мужчин.

Худой человек сказал:

– За это следует выпить, Джеймс. Билл, налей всем рому.

Толстяк налил. Я вдруг понял, какой им кажусь нелепой фигурой. Я сказал:

– Джентльмены, я могу назвать вам свое имя и дать удостоверение личности, и в случае необходимости вы можете проверить по телефону. Признаю, что я предпочел бы этого не делать. Но если вы позволите мне уйти отсюда, вы не совершите никакого преступления. А правду вам сообщать бесполезно, потому что вы все равно мне не поверите.

Худой человек задумчиво сказал:

– Сколько раз мне приходилось уже слышать оправдания и в таких же точно словах. Стойте на месте, незнакомец, пока присяжные не вынесут решения. Осмотрим сцену преступления, джентльмены.

Они вышли на террасу, осмотрели перевернутый горшок, осмотрели стену здания, вернулись. С любопытством посмотрели на меня.

Худой человек сказал:

– Либо у него стальные нервы и он спасал репутацию леди, либо папочка напугал его до смерти.

Меланхоличный человек, Джеймс, горько:

– Есть способ проверить его мужество. Пусть сыграет с этим толстым пиратом.

Толстяк, Билл, возмущенно заявил:

– Я не играю с человеком, у которого туфли на шнурках вокруг шеи.

Я надел туфли. И почувствовал себя лучше. Теперь я достаточно далеко и от древнего Иса, и от мадемуазель. Я сказал:

– Даже под разорванной рубашкой может биться бесстрашное сердце. Играю.

Худой человек сказал:

– Бесподобное заявление. Джентльмены, еще один кон с участием незнакомца. – Мы все выпили. Не знаю, как они, а я в этом нуждался.

Я сказал:

– Играю на пару носков, чистую рубашку, брюки, пальто, шляпу и свободный уход без всяких вопросов.

Худой человек сказал:

– А мы играем на ваши деньги. И если проиграете, уйдете, в чем пришли.

– Справедливо, – сказал я.

Я раскрыл карты, и худой человек написал что–то на листке бумаги, показал мне и бросил в котел. Я прочел: «Один носок». Остальные торжественно написали свои ставки, и игра началась. Я выигрывал и проигрывал. Последовало множество интересных заявлений и столь же много конов. В четыре часа я выиграл право на уход. Одежда Билла мне была велика, но остальные ушли и быстро вернулись с необходимым.

Они провели меня вниз. Посадили в такси и закрыли руками уши, когда я называл шоферу адрес.

Прекрасная четверка, кем бы они ни были. Когда я переодевался в клубе, из кармана у меня выпало несколько клочков бумаги. На них было написано: половина рубашки, половина брюк, поля шляпы и так далее.

Я с трудом двинулся на северо–северо–восток, к кровати. Забыл и об Исе, и о Дахут. И во сне ничего не видел.

11. ДАХУТ ШЛЕТ СУВЕНИР

Когда я проснулся, все было иным. Тело болело, затекло, и потребовались три порции выпивки, чтобы я пришел в себя. Воспоминания о мадемуазель Дахут и древнем Исе оставались яркими, но приобрели черты ночного кошмара. Например, бегство из ее башни. Почему я не остался и не вырвался силой? У меня не было причин Иосифа, убегавшего от жены Потифара. Я знал, что я не Иосиф. Угрызения совести меня не мучили, но факт оставался фактом: я убежал самым недостойным образом. Всякий раз, как я встречаюсь с Дахут – за сомнительным исключением древнего Иса, – она побеждает меня.