Королева Ортруда

Оглавление

Друзья принца Танкреда интриговали всячески против помилования Филиппа Меччио. Но их бессильные попытки запугать королеву Ортруду только презрение рождали в душе ее. А буржуазия требовала помилования Филиппа Меччио, чтобы не обострять положения. Побежденный, он казался не страшным.

Виктор Лорена принес королеве Ортруде приговор военного суда. Она вопросительно посмотрела на министра. Он молчал. Она решительно надписала на приговоре:

«Дарую полное помилование доктору Филиппу Меччио.

Ортруда».

Так же молча Виктор Лорена взял из рук королевы Ортруды этот, столь обыкновенный с виду, лист бумаги, скрепил его своею подписью, и положил его на боковой столик, куда откладывались бумаги после доклада их королеве.

Когда Виктор Лорена встал, чтобы откланяться королеве Ортруде, она сказала ему:

— Дорогой господин Лорена, я хочу увидеть доктора Филиппа Меччио, и поговорить с ним. Мне кажется, что я могу услышать от него много интересного. Надеюсь, вы не будете возражать?

Виктор Лорена сказал:

— Простите, ваше величество, я боюсь, что свидание королевы с только что помилованным государственным преступником произведет на общество недолжное впечатление.

Королева Ортруда решительно сказала:

— Я непременно хочу его увидеть. Если вы боитесь недолжного впечатления, то мы устроим это втайне.

— Да, государыня, если вам так будет угодно, — сказал Виктор Лорена. — В этом случае вашему величеству особенно удобно будет обойтись даже и без содействия господина Карла Реймерса, так что беседа, которою вам угодно будет осчастливитъ доктора Филиппа Меччио, будет иметь исключительно-частный характер. Госпожи Афра Монигетти — невеста доктора Филиппа Меччио. Она может, конечно, передать господину Меччио частное приглашение вашего величества.

— Я так и сделаю, — сказала королева Ортруда.

В тот же день Афра передала Филиппу Меччио, что королева Ортруда хочет видеть его, что королеве интересно побеседовать с ним, и что королева будет рада, если он найдет время для совершенно частной беседы с нею. Содержание же этой беседы, каково бы оно ни было, не должно подлежать оглашению.

Филиппо Меччио внимательно выслушал Афру. Это приглашение его не удивило. Он был достаточно опытный политик для того, чтобы уже ничему не удивляться, и всем, по возможности, пользоваться. Но он задумался. Нахмурился. В уме складывались доводы за и против, а чувство гордого пролетария настойчиво говорило:

«Не надо. Не ходи. Будь непримирим».

Афра спросила его:

— О чем же вы думаете, милый Филиппо? Ведь это свидание вас ни к чему не может обязать.

Филиппо Меччио улыбнулся, и сказал:

— Я стараюсь понять, зачем это понадобилось королеве Ортруде.

— Да, ей надо видеть вас, милый Филиппо, — тихо сказала Афра.

— А мне это не надо, — сказал Филиппо Меччио. — О чем я буду говорить с главою враждебной нам власти? Пользы это не принесет, а на партию произведет дурное впечатление.

Афра возразила:

— Партии нет дела до ваших частных встреч. И можете ли вы вперед сказать, что не извлечете никакой пользы из этого свидания?

— Правда, Афра, не могу, — сказал Филиппо Меччио. — Положим, это аргумент довольно слабый. Но я подумаю. Я вижу, что вам это будет приятно. И я рад буду сделать вам приятное, если это в моих силах и не против интересов моего дела.

Филиппо Меччио раздумывал недолго. Он ничего не сказал своим друзьям, взял решение на свою ответственность. На другой же день Афра получила от него ответ. Филиппо Меччио выразил согласие явиться к королеве, когда ей это будет угодно.

Глава пятьдесят седьмая

День, назначенный для свидания доктора Филиппа Меччио с королевою Ортрудою, был ярко-багряным: вулкан на Драгонере дымился сильно в этот день, и дым его виден был издалека. Небо смешало глубокую лазурь с оранжевою пламенностью, и казалось ликующим ярко и злорадно. Шумные волны, пламенея, плескались на яркую желтизну прибрежных скал.

Образ Светозарного весь день носился перед очарованными зловещею красотою природы глазами королевы Ортруды. Взойдя на башню королевского замка, она открыла грудь Светозарному, и молила его о пламенной, прекрасной смерти. Потом в подземный сошла Ортруда чертог Араминты, и, погрузив обнаженные ноги во тьму и холод вод подземного грота, молила духа гор о смерти, о смерти огненной и прекрасной.

Мысли и мечты о смерти весь день владели душою королевы Ортруды. Теперь, после измены принца Танкреда, уже не боялась Ортруда смерти. В иные минуты даже радостна была Ортруде мечта о смерти. В подземных чертогах Араминты Ортруда казалась сама себе бестелесною тенью, блуждающею в мертвом царстве. И с вершины своей одинокой башни она смотрела на мир, как на мир чужой и далекий.

Афра провела Филиппа Меччио через свою квартиру во дворце в сад королевского замка. Они прошли над высоким берегом моря, где мглистая, голубовато-желтая легко золотилась широкая даль, и спустились в прохладу строгих, прямых аллей. Афра спросила:

— Вам нравится здесь, в этом саду, Филиппо?

Филиппо Меччио прямо и даже резко ответил, словно он готов был к этому вопросу:

— Нет, Афра, совсем не нравится.

— Почему? — спросила Афра.

Ее удивил этот неожиданный ответ. Филиппо Меччио отличался всегда изысканным, тонким вкусом, любил природу, любил искусство, и понимал его. Афра смотрела на Филиппа Меччио с ожиданием. Он улыбнулся, и сказал:

— Будем благодарны природе и людям. Солнце здесь, как везде, прекрасно, недоступно и справедливо, — и, как везде, цветы благоухают. Это всё хорошо. Только это. И все же не нравится мне здесь, хотя здесь и солнце, и цветы, и на тонкий песок аллеи ложатся легкие следы милых ног моей Афры.