|
Оценить:
|
За чем пойдешь, то и найдешь (Женитьба Бальзаминов
6
Белотелова. Я не обижу, я добрая.
Красавина. Кто ж этого не знает! Весь свет знает. А это я к тому говорю, красавица ты моя писаная, что от кого же нам и жить-то, бедным сиротам, как не от вас, богатых людей? Вам жить да нежиться, а нам для вас служить. Ты сиди только да придумывай, а я уж для тебя все, окромя разве птичьего молока.
Белотелова. Ничего не придумаешь.
Красавина. Лень тебе, красавица моя, а то как бы не придумать. Я бы на твоем месте, да с твоими деньгами, такое веселье завела, таких чудес бы натворила, что ни об чем бы, кроме меня, и не разговаривали.
Белотелова. А что ж бы ты сделала?
Красавина. Да вот тебе первое. Коли не хочешь ты никуда ездить, так у себя дома сделай: позови баб побольше, вели приготовить отличный обед, чтобы вина побольше разного, хорошего; позови музыку полковую: мы будем пить, а она чтоб играла. Потом все в сад, а музыка чтоб впереди, да так по всем дорожкам маршем; потом опять домой да песни, а там опять маршем. Да так чтобы три дня кряду, а начинать с утра. А вороты вели запереть, чтобы не ушел никто. Вот тебе и будет весело.
Белотелова. Весело, только хлопот много.
Красавина. А ты мне прикажи, я все хлопоты на себя возьму. Я орел на эти дела.
Белотелова. Ну хорошо, как-нибудь сделаем.
Красавина. Да скорей бы! Хорошего дела никогда откладывать не должно!
Белотелова. Не пойти ли нам в беседку?
Красавина. Погоди! Посидим здесь; хорошо на воздухе-то. Поговорим об чем-нибудь для времяпровождения.
Белотелова. Я уж не знаю, об чем говорить. Нет ли по Москве разговору какого?
Красавина. Мало ли разговору, да всему верить-то нельзя. Иногда колокол льют, так нарочно пустую молву пускают, чтоб звончее был.
Белотелова. Войны не слыхать ли?
Красавина. Войны не слыхать. Тихо везде; по всей земле замирение вышло. Земля трясется местами, об этом слух есть; местах в трех трясение было.
Белотелова. Нехорошо.
Красавина. Что хорошего! Сама знаешь, писано есть об этом. Да вот еще, для всякой осторожности, надобно тебе сказать: шайка разбойников объявилась.
Белотелова. Откуда ж они?
Красавина. Из диких лесов, говорят. Днем под Каменным мостом живут, а ночью ходят по Москве, железные когти у них надеты на руки и все на ходулях; по семи аршин ходули, а атаман в турецком платье.
Белотелова. Зачем на ходулях?
Красавина. Для скорости, ну и для страху.
Белотелова. Пойдем в беседку, посидим, закусим!
Красавина. Пойдем! Какой у тебя аппетит, дай тебе бог здоровья, меня ижно завидки берут. Уж чего лучше на свете, коли аппетит хорош! Значит, весь человек здоров и душой покоен.
Уходят.
Явление второе
На правой стороне. Выходят Анфиса Панфиловна и Раиса Панфиловна.
Раиса. Тоска, Анфиса.
Анфиса. Тоска.
Раиса. Ой, батюшки, как скучно!
Молчание.
Анфиса. И нейдет и не шлет никого!
Раиса. Да кого же прислать! Ты знаешь, к нам ходу нет.
Анфиса. Он в прошлом письме писал, что придумает что-нибудь. Не послать ли Химку в лавочку: не дожидается ли он там с письмом?
Раиса. За Химкой-то уж подсматривать стали. Бабушка все ворчит на нее, должно быть, что-нибудь заметила; да старуха нянька все братцам пересказывает. Выходи, Анфиса, поскорей замуж, и я бы к тебе переехала жить: тогда своя воля; а то ведь это тоска.
Анфиса. Еще какая тоска-то! А за кого я пойду? Я лучше умру, а уж не пойду за тех женихов, что братцы сватают. Невежество-то мне и дома надоело. А мы сами немножко виноваты: тогда, как тятенька умер, уж мы много себе вольности дали.
Раиса. Вот золотое-то было времечко! Есть чем вспомнить!
Анфиса. Вот братцы-то нас и присадили. Такая тоска в этом положении.
Раиса. Хоть волком вой! Ах, тоска, Анфиса! Ах, тоска!
Анфиса. Я думала-думала, да придумала одну штуку.
Раиса. Что же ты придумала?
Анфиса (оглядываясь). Бежать с Лукьян Лукьянычем.
Раиса. Что ты, сестрица! Как это можно!
Анфиса. А что ж такое! Жалко, что ль, мне кого здесь? Взяла да и ушла. Конечно, пока мы здесь живем, так братья над нами власть имеют; а как из ворот, так и кончено. И деньги свои потребую, какие мне следовают.
Раиса. Это, я думаю, страшно, сестрица, когда увозят.
Анфиса. Ничего, Раиса, не страшно. Ведь уж меня увозили, ты помнишь?
Раиса. Помню. Только ты тогда скоро воротилась.
Анфиса. Ну, что старое вспоминать! Вот я теперь и жду от Лукьяна Лукьяныча письма об этом об самом. Только как он его передаст?
Раиса. Уж как-нибудь придумает.
Анфиса. Тогда тебя к себе жить возьму.
Раиса. Вот мы, Анфиса, заживем-то! По всем гуляньям, по всем дачам будем ездить. Я себе тоже военного выберу.
Анфиса. А что же этот, твой-то?
Раиса. Белобрысый-то? Ну, что за крайность! Кабы ничего лучше в предмете не было, так уж так бы и быть – от скуки.
Анфиса. Разве он тебе не нравится?
Раиса. Он мне что-то, Анфиса, гнусненек кажется.
Анфиса. Зачем же ты с ним кокетничаешь?
Раиса. От тоски. Все-таки развлечение. Ах, тоска! Ах, тоска!
Анфиса. А он, пожалуй, подумает, что ты в него влюблена.
Раиса. Пускай его думает, убытку-то мне немного.
Анфиса. Знаешь, Раиса, что я тебе говорила-то, что бежать-то с Лукьян Лукьянычем? Ведь это, может быть, очень скоро будет. Я уж, что нужно на первый раз, приготовила; хоть сейчас собраться, да и была такова.
