Злые стволы

Оглавление

— Капитан второго ранга Иванов по вашему приказанию…

— Брось горланить, капитан. Какой приказ? Никакого приказа не было. Была просьба, чтобы ты приехал. В гости. Точно, прапорщик?

— Так точно! Просьба!

— Ну вот видишь, мне твой брат тут такого про тебя порассказывал, что я решил с тобой познакомиться поближе. Ты как, не против, капитан?

— Никак нет.

— А раз нет — расслабься и перестань орать и есть меня глазами. Я не девка в мини-юбке, чтобы от меня взгляда не отрывать. Садись лучше и рассказывай, как там у вас дела на орденоносном Тихоокеанском?

— Нормально, — пожал плечами капитан, незаметно оглядываясь по сторонам.

— А жизнь? Вообще.

— Нормально!

— Понятно, — вздохнул генерал. — Вот что, прапорщик, бери брата и вези его, как говорится, в неофициальную обстановку. На дачу, в баню. Попарьтесь там, пообщайтесь, расслабьтесь, а я вечерком подъеду. Вместе и поужинаем. Понял?

— Так точно!

— Да не «так точно», а «хорошо». Ну или хотя бы — «ладно».

— Так точно! Ладно!

— Идите.

Братья развернулись кругом и зашагали по ковру к выходу.

Обстановка кабинета возымела нужное действие. А иначе зачем содержать кабинеты?

— Ну как? — спросил прапорщик брата в коридоре.

— На глаза давит. И на уши. Как при погружении на запредельную глубину.

Глава 24

Строительство подземного схрона было завершено в условленный срок. Прапорщик Анисимов не был профессиональным строителем и не привык тянуть время сдачи объекта, оправдываясь объективными обстоятельствами — отсутствием стройматериалов, нехваткой автотранспорта, погодой, выданной накануне зарплатой.

Прапорщик Анисимов по специальности и призванию был военным. Военным разведчиком и диверсантом. И сроки, обозначенные часами и минутами, понимал буквально. Ноль-ноль — это было ноль-ноль, а не, к примеру, ноль один. И уж тем более не ноль два. В их деле опаздывать было не принято. Потому что от выполнения работы в срок или выхода в конкретную топографическую точку в конкретное время нередко зависела жизнь.

Если прапорщику Анисимову была поставлена задача оборудовать подземное хранилище к… он должен был успеть оборудовать его именно к этому времени. Минута в минуту. Хоть застрелись.

В эту условленную минуту самодеятельный метростроевец вынул из земли последний квадратный дециметр грунта и вбил последний закрепляющий колышек. Объект был сдан в срок.

Длинная галерея, начинавшаяся в погребе, заканчивалась обширной комнатой с обшитыми деревом стенами и засыпанным мелкими камнями полом. Вход в галерею был надежно закрыт и замаскирован. Второй выход из комнаты вел в заброшенный колодец, из которого, при необходимости и некоторой ловкости, можно было выбраться на поверхность земли.

Впервые за многие недели прапорщик позволил себе уснуть в будний день. И спать всю ночь.

Работа была закончена. Не досрочно. И не с опозданием. А тогда, когда нужно.

— Работа завершена, — доложили местному начальнику ГРУ.

— Вы уверены?

— Сегодня он не выносил из дома мешки. Сегодня он спал.

— Может, он заболел?

— Нет, он здоров.

— Сколько, по-вашему, он вытащил на поверхность грунта? В общей сложности?

— Не меньше двадцати пяти кубов.

Начальник ГРУ прикинул примерные размеры подземного помещения. Помещение выходило немаленьким.

— Продолжайте наблюдение. Если в течение трех дней он не продолжит работу, наблюдение можно будет снять.

Глава 25

Через неделю геологи-артельщики завершили основные работы. В окрестностях лагеря были установлены натяжные, срабатывающие на разрыв нити и акустические датчики. По дальнему периметру лагеря смонтирована индуктивная сигнализация, настроенная на приближение живого объекта весом свыше двадцати килограммов. На особо опасных направлениях поставлены хорошо замаскированные телекамеры.

Открытые, удобные для наступления подходы завалены искусственными буреломами. Путь возможного отхода — через обширное гиблое болото — оборудован скрытой от глаз гатью. Теперь довольно было извлечь из-под гнилого пня небольшую лебедку и смотать на нее двадцать метров троса, чтобы со дна болота поднялась металлическая ячеистая сетка, по которой, как по волшебной дорожке, можно было перейти наиболее опасные участки. Уйдя же от погони — обрубить закрепленный на противоположной стороне несущий трос и утопить металлическую тропу на дне, отсекая преследователей. Такой прием не раз спасал диверсантов, обложенных со всех сторон превосходящими силами противника.

Умный человек всегда вначале думает об отступлении и лишь потом об атаке. Идти вперед без заранее обеспеченной страховки не героизм — безрассудство, граничащее с глупостью. Артельщики не были ни глупцами, ни героями. Они были профессионалами.

Когда охранная техника была установлена, временная схема охраны лагеря была демонтирована, вместе с архаичными, времен пиратов и партизан с незаконченным начальным образованием «вороньими гнездами». Примитивизм хорош в живописи, но не в диверсионно-разведывательном деле. Как бы ни был внимателен и опытен живой наблюдатель, специальной техники он не заменит. Электроника не ошибается, не курит, выдавая огнем свое местоположение, и не задремывает под утро. Единственный недостаток охранной сигнализации, что она в отличие от наблюдателя не умеет отличать человека от случайного зверя. Ей что солдат с гранатометом, что лось, кабан или медведь — все едино: движущийся объект массой свыше двадцати килограммов. Поэтому при использовании приборов скрытого слежения дежурному караулу приходится бегать гораздо больше, чем когда работают просто наблюдатели. Но это все же менее опасно, чем пропуск противника на свою территорию по причине ротозейства часового.