Злые стволы

Оглавление

Степашин наддавал. Шумно отдуваясь не столько от жары и работы, сколько от предстоящего разговора. Который мог завернуть куда угодно.

— Все! Шабаш! Айда на холодок.

В предбаннике Хозяин вылил в себя пол-литровую кружку баночного пива, отрыгнул и красными выпученными глазами уставился на генерала.

— Ну, валяй говори.

— Только что я выслушал доклад генерала Осипова…

— Ты мне о сути говори. А не о генерале Осипове.

— В общем и целом операция подготовлена.

— Что ты мямлишь? — опять оборвал Хозяин. — В каком общем и целом? Что это за формулировки? В общем и целом больной жив, но в частности лежит в морге. Уже отдельными частностями. Докладывай по существу.

— Операция подготовлена. «Объект» отслежен и может быть изъят в любой момент.

— Площадка?

— Площадка выбрана. Личный состав заменен более чем на шестьдесят процентов на новое пополнение.

— Исполнители знают о целях операции?

— Нет. Исполнители осведомлены о лжецелях. Согласно плану прикрытия. Низовые звенья — о проверке работы местной службы безопасности в процессе проведения соответствующих учений. Среднее командирское звено — о захвате и последующем освобождении пусковой с целью демонстрации выучки личного состава, повышения рейтинга службы безопасности и усиления ее позиций в государстве. Вся необходимая информация доведена до сведения исполнителей в соответственном порядке, согласно ранее утвержденным директивам.

— И что, никто ни о чем не догадывается?

— Никак нет! Каждый считает себя единственным носителем истинных целей, предупрежден об ответственности за разглашение и будет молчать.

— Добро! А генерал Осипов? Не переиграл он со своими? Его бойцы в этом деле самые главные. Если они качнутся…

— Думаю, нет. Генерал Осипов действовал по заранее написанному, выверенному психологами и отрепетированному сценарию. Кроме того, нами были учтены психологические особенности контактных с ним исполнителей. Изначально учтены. Еще до тех, повлекших человеческие жертвы, учений. Генерал Осипов все это время действовал безукоризненно. Его подчиненные ни о чем не догадывались. И я думаю, не догадаются.

— А сам генерал?

— Он тоже ни о чем не догадывается.

— Верит, что все это спектакль? Для рейтинга?

— Так точно, верит. В частном разговоре сказал жене, что скоро вернется на службу и получит внеочередную звезду.

— Хрен ему, а не звезду!

— Так точно! Хрен!

— И тебе хрен. Если допустишь хоть одну ошибку. Знаешь, что на карту поставлено?

— Так точно, знаю!

— Башка твоя на карту поставлена. Потому что я свою, если что не так пойдет, подставлять под карающий меч не стану. Твою отдам! Уяснил?

— Так точно!

— Ну вот и старайся!

Ракету проверяли? А то я в наше стратегическое хозяйство не очень-то верю. Знаю эти сигары. Латаны-перелатаны. Потому что без пользы стоят. Десятилетиями. Мхом поросли. Взлетит она, если что?

— Так точно, взлетит! Полгода назад была проведена полная техническая инвентаризация. Сомнительные узлы заменены. Площадка поставлена на боевое дежурство.

— А «дежурные» ничего не заподозрили? Насчет внеочередной ревизии.

— Никак нет. В качестве маскирующего мероприятия были проведены аналогичные инспекции на нескольких других площадках.

— Ну, смотри! Если вдруг выяснится, если вдруг потом выяснится, что она небоеспособна, что в случае чего не может взлететь… То я тебе собственной рукой в зад топливо набью и в стратосферу запущу. В качестве искусственного спутника!

— Да, но ведь ее не предполагается запускать…

— Но ей предполагается пугать! До мокроты в штанишках! А кого можно испугать ракетой, которая не летает? Которая словно морковка в земле торчит? Пугает только то, что может испугать! То, что может взлететь. И упасть. Больно упасть! Ты что думаешь, они не проверят ее возможности? Не поднимут документацию? Не отсмотрят поломки и акты технических ревизий? Не попытаются в ходе переговоров пощупать ее руками? Попытаются! И пощупают. Потому что я разрешу пощупать. Потому что я хочу пугать, а не грозить. Усекаешь разницу?

И потому ее должны бояться. И потому она должна летать. И потому ты возможность этого полета должен обеспечить! Хоть домкратами ее поднимай! Иначе…

— Я все понимаю. Ее должны бояться. Иначе…

— Вот именно! Иначе хрен нам на наши требования. А потом долгая дорога за Полярный круг или близкая к стенке.

— Я сделаю все, что от меня зависит, — пообещал генерал Степашин.

И ушел, в глубине души гордый тем, что участвует в заговоре, которого еще не знала история страны. Да и мира в целом. Потому что еще никто в той истории не бряцал атомным оружием ради достижения политических целей. Потому что не было того оружия. И не было людей, которые были способны получить его в свое полное распоряжение.

Теперь эти люди нашлись. Очень большие люди. Которым мешают другие большие люди. И если первые смогут воплотить свой план в жизнь, то вторым ничего не останется, как уйти в отставку. А потом… а потом победителей не судят. Тем более что они смогут получить в свое распоряжение средства массовой информации и держать их в своих руках столько, сколько потребуется. Потребуется для того, чтобы растолковывать народу и миру свои позиции по экономическим, политическим и социальным вопросам. И потребовать реформ. В правительстве, в армии, может быть, в политическом устройстве в целом. И кто их не послушает? Кто посмеет их не послушать, пока… пока та ракета способна взлететь?