Некрасивая

• Предыдущая
• 27/41
• Следующая

— Что вам надо от меня наконец! — крикнула я сердито почти злобно, — не мучьте меня, оставьте! Мало вам того, что вы на каждом шагу делаете мне неприятности, вы еще отняли у меня этого милого ребенка, который своим детским лепетом и ласками так успел утешить меня! Не понимаю, кому могла придти в голову такая жестокая мысль.

Незабудка выслушала меня, потом насмешливо прищурилась, усмехнулась своими тонкими губами и проговорила разделано отчеканивая каждое слово.

— Мне пришла эта мысль, сиятельная графиня. Я решила порвать вашу дружбу с девочкой. И не только с ней, а и с Муриной также… У «отступницы» не может и не должно быть друзей. Вы не стоите их дружбы, ваша светлость, вы портите их. Ваш бесчестный поступок никогда не забудется и мы все, все, всем классом, слышите ли всем классом, ненавидим вас и не дадим вам портить Куклу и Мурку!

— Бесчестный поступок! Какой? Что? Как вы смеете! Я ничего бесчестного не сделала еще в жизни! — вырвалось из моих уст вымученным криком, но Незабудка только резко расхохоталась в ответ на мою фразу и отвесив мне насмешливый реверанс, побежала присоединиться к играющим. А я с сильно бьющимся сердцем осталась стоять как истукан, машинально повторяя вслух одну и туже фразу.

— Бесчестный поступок! Я? О, никогда, никогда, я не сделала бесчестного поступка. Никогда! Никогда в жизни! Нет! Нет! Нет!

Глава XV
Тайна. — Письмо. — Мой замысел

— Вот, душка, я слышу будто кто-то скребется точно кошка в дверь… Гляжу стоит что-то белое прямо против моей постели и на окошко влезть хочет, хватается руками, царапает ногтями и ничего поделать не может! Я хочу крикнуть и не могу! Хочу позвать на помощь — язык немеет. Лежу холодная как лед, а волосы дыбом поднимаются…

— Ну уж и дыбом, врешь ты все!

— Правда, чистая правда, душка, ей Богу! — и Маша Петрова, большеглазая девочка с несколько всегда удивленным, а теперь испуганным лицом, захлебываясь от увлечения, продолжала свое повествование. Сидевшие за столом воспитанницы придвинулись ближе со своих мест к рассказчице и вперили в нее загоревшиеся любопытством глаза.

Одна только Фея продолжала спокойно сидеть на месте с легкой улыбкой на красивом лице.

— Маша! Петрушенька! Да неужели же это было, или ты, уж, сознайся душка, соврала немножко? — делая лукавую рожицу, произнесла рыженькая Наташа Строева.

— Ну, вот! Ну вот! Вы всегда так Строева, — обиделась и разгорячилась рассказчица, — выслушаешь все, а потом и врешь! Ей Богу, — же, я не вру mesdam’очки! Клянусь вам Богом! — слезливым голосом присовокупила Петрова.

— Что же ты скажешь, что это было привидение, что ли! — громко на весь стол прозвучал недоверчиво голос Незабудки.

— Ах, почем я знаю, что это было, душки, — уже с полным отчаянием в тоне проговорила Маша, — я видела только как «она» стояла спиной ко мне и пыталась вскарабкаться на окно. А что было потом я не знаю. Я залезла под подушку головой, накрылась одеялом и лежала тихо, тихо, не двигаясь и не дыша, до тех пор, пока не уснула. И уж не помню что было после.

— Храбрая девица! Нечего сказать! — засмеялась во все горло Аннибал.

— Ну да, а ты бы не струсила, нет, если бы «ее» вдруг увидала? — снова задетая за живое захорохорилась Петрова.

— Конечно, нет! Я вступила бы с ней в борьбу как Самсон со львицей! — продолжала смеяться Аннибал, сверкая зубами и глазами.

— Душка ты дура, ей Богу! С привидением нельзя драться, оно бестелесно! — авторитетно проговорила Грибова, с аппетитом принимаясь за чай с булкой.

— А я уверена, mesdam’очки, что это было не привидение, а madame Роже или Лидия Павловна, делавшие ночной обход.

— Ну уж это совсем глупо с твоей стороны Гриб. Зачем нашей командирше или Лидии прекрасной лезть на окошко. Да еще ночью, — что она акробатка что ли?

— И совсем не акробатка. Не острите, Петрова, обиделась Грибова, а просто штору спускала. Вот и все.

— Ну уж и «проза» же ты, Лялька, штора и ночное видение, что может быть общего! — засуетилась рыженькая Наташа и, сделав минутную паузу, подхватила с жаром:

— Нет, mesdam’очки, я предлагаю узнать, что это было. Тем более что и Аннибал как-то ночью видела белую фигуру, скользившую по коридору. Ведь ты видела ее Африканка, неправда ли, да?

— Как Бог свят видела, душка! — ответила как отрубила Аннибал, мгновенно делаясь серьезной.

— Ну вот видите! Видите! — еще более заволновалась торжествующая Наташа, — значит двое видали и Африканка и Петрушок. Стало быть и мы все должны увидеть. Предлагаю караулить всю сегодняшнюю ночь привидение mesdames! — неожиданно предложила она.

— Отлично! Превосходно! Прекрасно! Будем караулить всю ночь! — подхватили возбужденные голоса.

Одна только Фея, по-прежнему оставаясь спокойной, проговорила серьезно:

— Не дело это, mesdames. Узнают «синявки» не поблагодарят. Шуметь и шалить станете весь институт перебудите. И готов скандал.

— Ну уж это ах, оставьте Диночка — душка! Я беру начальство над толпой! — неожиданно объявила Аннибал, подскакивая на одном месте как резиновый мячик.

— Ты? Ха, ха, ха, ха!

— Да я? Что вы думаете, что я не умею быть серьезной? — обидчиво произнесла Африканка, делая такую потешную физиономию, что весь стол покатился со смеху.

— Итак mesdam’очки, решено! Не спать всю ночь и караулить: что за привидение повадилось гулять по ночам по нашему дортуару и коридору, — предложила Незабудка, все время молчавшая до сих пор.

— Решено, решено. Не спать и караулить! — подхватили девочки хором.

• Предыдущая
• 27/41
• Следующая