|
Оценить:
|
Том 8. Пьесы 1877-1881
- Предыдущая
- 97/110
- Следующая
97
Евлалия. Что вы говорите? Так скоро? Да ведь он недавно уехал.
Мулин. Однако вот уже почти неделя.
Евлалия. А я и не заметила, мне показалось, дня два-три, не больше… я была как в раю.
Мулин. Честь имею кланяться. (Целует руку Евлалии.)
Евлалия. Когда ж опять? Вечером придете? Приходите!
Мулин. Не знаю; может быть, если успею.
Евлалия. Нет, непременно, непременно, я жду вас чай пить. (В дверь залы.) Марфа, Марфа, проводи Артемия Васильнча, в передней нет никого.
Мулин уходит. Марфа за сценой: «Там Мирон Липатыч». Евлалия уходит в свои комнаты. Выходят Марфа и Мирон.
Явление третье
Марфа и Мирон.
Марфа. Вот, Мирон Липатыч, без года неделя вы живете в здешнем доме, а уж поминутно без спросу отлучаетесь; как ни хватись, вас дома нет.
Мирон. А кому печаль обо мне, кто так уж очень соскучился?
Марфа. Кому нужно тосковать об вас, — в передней никого нет, вот про что я говорю. Приходил Артемий Васильич, пальто некому снять. В этаком-то доме!.. На что это похоже!
Мирон. А зачем он приходил? Что он повадился? Он знай свою контору!
Марфа. Ну, уж это не вашего ума дело.
Мирон. За какими он делами ходил? Еще это надо разобрать, до тонкости надо это постигнуть.
Марфа. Ну, где же вам такие дела постигать, коли это много выше вашего понятия! Да и не к чему.
Мирон. А то «передняя»! Нешто я для передней нанят? Я здесь существую совсем на других правах.
Марфа (качая головой). Эх, Мирон Липатыч! А еще зарок дали!
Мирон. Какой зарок?
Марфа. А насчет неаккуратности.
Мирон. Зарок! Очень нужно! Да что я, дурак, что ли? Стану я сам себя такого удовольствия лишать? Какая мне крайность. А то зарок! Связывать-то себя! Да даже и грешно. Как вы говорите: зарок давать! Да может ли человек знать, что с ним даже через час будет?
Марфа. Да что мне! Не я говорила, вы говорили.
Мирон. Я вот шаг шагнул, а за другой… Да позвольте! Вы про Езопа знаете?
Марфа. Про какого там Езопа? На что он мне?
Мирон. Но, однако, позвольте! Спрашивает его барин: «Езоп, куда ты идешь?» — «Не знаю», — говорит. «Как же, говорит, ты не знаешь? Стало быть, ты, братец, мошенник и бродяга. Посадить, говорит, его в тюрьму». Вот и повели Езопа в тюрьму; а он барину и говорит: «Вот моя правда и выходит, — знал ли я, что в тюрьму иду». Вот что! Должны вы это понять? Как же вы хотите, чтоб я зарок давал? С чего это сообразно?
Марфа. Ах, оставьте, пожалуйста; не я хочу, вы сами говорили.
Мирон. Когда? Не может этого быть, потому я еще, слава Богу, с ума не сошел.
Марфа. Да мне как хотите! Вы в таких летах, что сами об себе понимать можете. А только что вы сами говорили, что с Мироносицкой прикончили.
Мирон. Позвольте! Это точно. Только это совсем другой разговор. Был я тогда без места, какие были деньжонки, на Святой все прожил… ухнул. Ну, значит, и не на что было; поневоле пить перестанешь, коли денег нет. Что ж мне, воровать, что ли, прикажете?
Марфа. Да мне что за дело; хотите — воруйте, хотите — нет.
Мирон. Так еще согласен ли я воровать, вы меня спросите! Может, я не согласен. Я даже ужасно как этого боюсь. Попутает тебя грех в малом в чем, а на всю жизнь слава, что вор.
Марфа. Да что мне до вас! Как хотите. Только что нельзя свое место бросать.
Мирон. Какое свое место?
Марфа. Переднюю.
Мирон. Не мое это место; мое место много превозвышенное… я свыше поставлен.
Марфа. Толкуй еще!
Мирон. А вы как думали? Велика моя служба для барина, ох, велика! Ну, не знаю, между прочим, как оценит! А очень велика.
Марфа. Ну, ваше счастье, коли вы на такую высокую службу поставлены.
Мирон. Да, на высокую; а то как же ее назовете?
Марфа. Любопытно только знать, что эта за служба такая; потому что, может, вы и хвастаете.
Мирон. Что мне хвастать? Была оказия! Наблюдать я поставлен.
Марфа. Наблюдать? Над чем?
Мирон. За вами.
Марфа. За мной? Ну, уж это поздравляю вас соврамши!
Мирон. Не за вами собственно; кому до вас нужда, хоть бы вы там…
Марфа. Оставьте ваши глупости, прошу вас! Я их слушать не в расположении.
Мирон. Кому интересно за вами наблюдать? Смешно даже. А тут повыше… На это мне приказ есть строгий. Вот вы и знайте! И разговаривать теперь мне с вами больше уж не о чем. (Уходит в залу.)
Марфа. Скажите пожалуйста, какой наблюдатель нашелся!
Входит Евлалия.
Явление четвертое
Евлалия и Марфа.
Евлалия. С кем ты тут разговаривала?
Марфа. С Мироном Липатычем.
Евлалия. А я думала, кто приехал. Тоска ужасная. (Садится.)
Марфа. Липатыч-то немного не в своем разуме, вот и рассыпает свои разговоры.
Евлалия. А разве он пьет?
Марфа. Да-таки частенько; он и прежде жил у Евдокима Егорыча, так за это же самое его сослали.
Евлалия. Зачем же его опять взяли?
Марфа. Не знаю, не наше дело. Коли ему поверить, так он очень важный человек в доме.
Евлалия. Какой важный? Что это значит?
Марфа. Да так, я думаю, городит он зря. Поверить-то мудрено, чтобы Евдоким Егорыч такое доверие сделал пьяному человеку.
Евлалия. Евдоким Егорыч знает, кому какое доверие сделать. Это до тебя не касается; об его распоряжениях судить ты не должна.
Марфа. Кабы не касалось, я бы и не говорила. В том-то и дело, что касается и меня, и вас, да и обидно очень.
- Предыдущая
- 97/110
- Следующая
