Том 3. Книга 1. Поэмы. Поэмы-сказки

• Предыдущая
• 56/91
• Следующая

56

Вода, как жизни — сон…


И, утеревши щеки,
Колодцу — Знаю, друг,
Что сильные потоки —
Сверх рта и мимо рук


Идут!..

* * *

И какое-то дерево облаком целым —
— Сновиденный, на нас устремленный обвал…
«Как цветная капуста под соусом белым!» —
Улыбнувшись приятно, мой спутник сказал.


Этим словом — гуда громовее, чем громом
Пораженная, прямо сраженная в грудь:
— С мародером, с ворóм, но не дай с гастрономом,
Боже, дело иметь, Боже, в сене уснуть!


Мародер оберет — но лица не заденет,
Живодер обдерет — но душа отлетит.
Гастроном ковырнет — отщипнет — и оценит —
И отставит, на дальше храня аппетит.


Мои кольца — не я: вместе с пальцами скину!
Моя кожа — не я: получай на фасон!
Гастроному же — мозг подавай, сердцевину
Сердца, трепет живья, истязания стон.


Мародер отойдет, унося по карманам —
Кольца, цепи — и крест с отдышавшей груди.
Зубочисткой кончаются наши романы
С гастрономами.
  Помни! И в руки — нейди!


Ты, который так царственно мог бы — любимым
Быть, бессмертно-зеленым (подобным плющу!) —
Неким цветно-капустным пойдешь анонимом
По устам: за цветущее дерево — мщу.

Апрель 1934 — июнь 1936

Поэма о царской семье
(фрагменты)

1

. . . . . .ежевика,
Плети, плетень.
Возле люльки — глади-ка —
Вторая тень:
Грудь кумашная, шерсть богатая:
Нянька страшная, бородатая.


. . . . . . . . . . . . . . .
Сапогом следит.
В колыбель — дитю
Бородой глядит.


— Свернись катышком,
Заткнись пробочкой!
А нý, матушка!
А нý, кровушка!


А нý, . . . . . .!
А нý, милушка!
Теки, кровушка,
Домой — в жилушки.


Так на сем тебе слове —
И крест и ключ.
(А еще не уймется —
Еще покличь!)


Ла — зорь,
Сни — игирь

2

И опять — стопудовым жерновом
Половина — какого черного?
— В голубые пруды атласные —
Часа — царствованья — сплошь красного!
Настоящего Моря Красного!
От Ходынского Поля красного
До веселого и красивого
Алексея Кровоточивого
На последнюю каплю — щедрого!
Половина — давно ли первого? —
Осиянного и весеннего —
Часа — царствованья — последнего
На Руси…
  Не страшитесь: жив…
Обессилев — устав — изныв
Ждать, отчаявшись — на часы!
Спит Наследник всея Руси.

3

Аня с круглыми плечами,
Аня с пухлыми щеками
Сдобных булочек молочных,
Потолочных
Ангелочков.
Брови дугою,
Румянец до пуговок.
Между одной — и другою
И другом их

4

Вот — двое. В могучих руках — караван.
Проходят, кивают. И я им киваю.
Россия! Не ими загублена — эти
Большие, святые, невинные дети,
Обманутые болтунами столицы.
Какие открытые славные лица
Отечественные. Глаза — нашей Ани!..
Не плачу. Боюсь замочить вышиванье, —
— Зеленые ветки, Анютины глазки —
Для Матери здешней тружусь Абалакской —
Да смилостивится… С приветом и с хлебом
Давно уже скрылись, а всё еще следом
Киваю…
(И слезы на пяльцы, и слезы на пальцы,
И слезы на кольца!..) О, Господи, сколько!
Доколе — и сколько?.. О, Господи, сжалься
Над малыми сими! Прости яко — вору…


Сестре Серафиме — сестра Феодора.

5

Обитель на горе.
Молитва на коре.


Не знала та береза,
Дороги на краю,
Что в лютые морозы
Затем красу свою


— Сибирскую «корицу» —
Белила и спасала —
Чтоб русская Царица
На ней письмо писала


— За всё благодарю —
Небесному Царю.


Не знала та дорога,
С березой на краю,
Зачем седобородый
Старик — ножом — кору


Срезал. — Чтоб в келье тесной,
Рукою домовитой,
Германская принцесса —
Славянскую молитву


Чертила на листке
Сибирской бересты.


О чем она просила,
Канавы на краю…
Молитва за Россию:
За родину — твою —


Мою… От мхов сибирских
По кипарисы Крыма:
За каждого злобивца —
И всё-таки любимца…


Тому, кто на Горе —
Молитва на коре…


Стояла та береза —
России на краю,
— За тын, за плен, за слезы —
За всё благодарю.


А если мало — плену,
А если много — тыну…
Сам назови мне цену…
А если скажешь: сына


Под кончиком пера
Коробится кора…


Стояла та Россия —
Обрыва на краю.
— И если скажешь — Сына…—
За всё благодарю,

* * *

Горит, горит береста…
Летит, летит молитва…
Осталась та береста
В веках — верней гранита.

1929–1936

Поэмы-сказки

Царь-Девица

Как у молодой змеи — да старый ýж,
Как у молодой жены — да старый муж,
Морда тыквой, живот шаром, дышит — терем дрожит,
От усов-то перегаром на сто верст округ разит.


Как у мачехи у младенькой — сынок в потолок,
Не разбойничек, не всадничек, не силач, не стрелок,
Вместо щек — одни-то впадинки, губы крепко молчат.

3

• Предыдущая
• 56/91
• Следующая