Орфей в аду

Оглавление

Музыканты — значит музе канты.
Адьютань — знай тетушка прощай.
Мавританцы — мавры танцы чай.
Револьвер же клевер вер компран тю.

Сукин сын, равно кому попало.
Мужепес попало всем равно.
Пиздадуи к жопе прилипалы.
Все равно, без ве же; все гавно.

Сильно пахнет свежее гавно
Коль поверх обоссано оно.
Заведем же пердежи не малы,
Кутежи дрожи рояль из жоп.
Мы пердели ты в тоске внимала
Бзднем же на прощанье хорошо.

Незаметно насерем в калошу
Непонятно в ложу соберем
На перило головы положим
Нежно незаметно насерем

Сукин сын читало не беремся
Обучать срать ету злую лошадь.

Комментарии и примечания

Настоящее издание неизвестных стихов и поэм Б.Ю. Поплавского (1903–1935) продолжает своеобразную гилейскую серию, начатую его сборником «Покушение с негодными средствами» (1995, материалы из архива И.М. Зданевича, Франция) и продленную «Дадафонией» (1999, материалы из архива Б.Н. Татищева, переданные в Государственный литературный музей в Москве). Опубликованные в этой книге тексты (за исключением специально оговоренных случаев) происходят из парижского архива, принадлежавшего Степану Николаевичу Татищеву, старшему сыну друга и посмертного издателя Поплавского Н.Д. Татищева. С архивом летом 2007 г. одного из составителей сборника любезно познакомила М.В. Розанова, у которой тогда на временном хранении находились многочисленные коробки с прозой и стихами поэта. Из обнаруженных среди этих бумаг неизданных стихов Поплавского в сборник вошли не все: каждый составитель сделал собственную подборку на свой вкус и соображение, а затем они были объединены путем простого сложения и наложения.

Название для книги — «Орфей а аду» — у нас возникло не только по той причине, что эти слова самого поэта (см. стихотворение «Дождь» в сб.: Поплавский Б. Флаги. Париж: Числа, 1931; также см. название стихотворения, включенного в нашу книгу) показались по смыслу и настроению очень подходящими для того, чтобы озаглавить публикуемую выборку, но и по другим соображениям. В свое время книга с таким заглавием, но с неизвестным для нас составом, планировалась Поплавским к изданию, о чем могут свидетельствовать сохранившиеся в том же архиве два сходных рукописных титульных листа невышедшего сборника (на обоих внизу помечено: Париж, 1927). Она обозначена там как «третья книга стихов», т. е. как следующая за «Дирижаблем неизвестного направления» (в архиве имеется рукописный титульный лист этой книги, где она обозначена как вторая, с пометой: Париж, 1925–1926). Остались похожие рукописные титулы и других задуманных поэтом книг: «Флаги» (четвертая книга, Париж, 1928–1929), «Снежный день» (пятая книга, Париж, 1930) и «Автоматические стихи» (на двух сохранившихся рукописных титульных листах порядковый номер книги не назван, но есть разные даты: Париж, 1931 и Париж, 1930–1933). Сборник с названием «Орфей в аду» планировался к изданию и после смерти Поплавского: он заявлен как подготовленный к печати в выпущенной Н. Татищевым книге «Снежный час» (Париж, 1936), но так и не вышел. Справедливости ради надо добавить, что в архиве имеется поздний список Поплавского «Проектируемые мною книги», где указано шесть названий (что-то вроде шести томов собрания сочинений), но наше — отсутствует. Проектировавшийся поэтом и не вышедший при его жизни «Дирижабль неизвестного направления» (в 1965 г. под таким названием Н. Татищев издал сборник, составленный им самим в основном из ранее неизвестных стихов поэта) здесь также указан под вторым номером, а за ним, третьим номером — сборник «Флаги».

Поэма о революции

Поэма публикуется полностью впервые по пятистраничной авторизованной машинописи. Над названием карандашом приписано, по всей видимости, посвящение, которое не удалось разобрать, и далее, во второй строке слова: «Джекпот от Бога». Неполный текст поэмы (примерно лишь его половина) с ошибками — по тому же автографу — опубликован в кн.: Поплавский Б. Неизданные стихи / Сост. и вступ. ст. Е. Менегальдо. М.: Терра, 2003. С. 35–37.

Эта поэма, а также следующая, «Истерика истерик», сочинены в период пребывания Поплавского на юге России и в первой эмиграции, после того как летом 1918 г. он, пятнадцатилетний подросток, вместе со своим отцом навсегда оставляет революционную Москву. Осень они проводят в Харькове, затем живут в Ялте, где в январе 1919 г. Борис впервые выступает как поэт в Чеховском литературном кружке. В марте того же года в связи с переходом Крыма под контроль большевиков (в течение нескольких месяцев на этой территории действует Крымская ССР) они отплывают в Константинополь (подпись под одним стихотворением того времени фиксирует пребывание поэта и в Салониках, греческом портовом городе в Эгейском море). В июле 1919 г. отец Поплавского, надеясь на успехи Белой армии, возвращается с сыном на юг России. Они переезжают из города в город, живут в Ростове-на-Дону, в Екатеринодаре (нынешнем Краснодаре), в Новороссийске. Лишь в конце 1920 г. Поплавские окончательно покидают Россию. Они вновь живут в Константинополе (первое время — на о. Принкипо в Мраморном море), а в мае следующего года переправляются во Францию и поселяются в Париже. Об этом периоде жизни поэта, а также другие биографические сведения о нем см. в: Поплавский Ю. Борис Поплавский // Борис Поплавский в оценках и воспоминаниях современников / Сост. Л. Аллена, О. Гриз. СПб.; Дюссельдорф: Logos; Голубой всадник, 1993. С. 77–81.