Пересмешник, или Славенские сказки

Оглавление

— Это правда, — говорили они, — что обстоятельства наши принуждают нас окончить воинские дела, но храбрость и слава нашего имени требуют того, чтоб и в несчастии быть столько же великодушным и отважным, как в самом благополучии.

Ардалион вознамерился по совету их вступить в войну и не отходить от города; чего ради предприял он ободрять свое войско и наполнять его сколько возможно великодушием. Хотя сердце его и терзалось отцовою смертию, однако всегда показывался воинам, как будто бы он хочет возобновить умершего Великосана славу. Охота его к тому умножалась, но сердечное чувствование приводило его в трепет; он боялся вступить в сражение, чтоб болезнь о его родителе не привела в то время его в отчаяние и чтобы не потерял он от того всего своего воинства.

Рассуждая о сем очень долго, наконец приказал готовиться к сражению. Войско его в одну минуту все пришло в готовность и стояло в порядке.

Тотчас жрецы начали приносить жертву и просить богов с теплым и усердным молением о милостивом их снисхождении. Знаменование сей жертвы весьма было счастливое, и все воинство от того наполнилось великою надеждою и храбростию. Происхождение ее было такое. Дым восходил от жертвы весьма выше обыкновенного, и казалось, что конец его уже был за атмосферою, как вдруг великий огонь покрыл все над ними небо, и явился среди пламени престол, который поддерживали четыре крылатые льва; по сторонам престола на облаках стояли весьма великого роста два стража с пламенными оружиями; и когда исчез в воздухе огонь, то явилась радуга, которая окружила весь престол и была перевита редкими и прелестными цветами; на престоле лежала подушка, а на оной шлем и перевитой лавром меч.

Увидев сие, воинство Ардалионово возопило веселым голосом и тотчас приступило к городу. Азат с своей стороны давно уже был готов; стены наполнились воинами, и началось сражение. Из Ардалионова воинства поднялась на воздух из стрел туча, также и из города.

Сражение было весьма кровопролитное, и сила Ардалионова начала ослабевать; тотчас растворили ворота, и в проломанные стены вышло великое множество русов. Тут еще началась брань кровопролитнее первой. Азат, как разъяренный лев в великом стаде бессильных агнцев, убивал всех тех, коих ни встречал; покрылось поле росами, а остальные искали только своего спасения.

Ардалион, видя свою погибель, старался ободрить своих воинов, но они, наполнившись страхом, не могли действовать своим оружием. Сеча сия продолжалась почти до захождения солнца, и росы прогнаны были весьма далеко.

Вдруг неведомо какой ободряющий дух искоренил в сердцах их страх, наполнил великим иройством и жадностию к бою; стекаются со всех сторон, принимают порядок, кричат в восхищении: "Победа!" — наступают грудью, удерживают стремление русов; начинается бой несказанно жесточее прежних.

Русы видят издалека поспешающего к ополчению ироя; вид его и храбрость производят в них ужас. Он уже среди ополчения; мешается среди Азатова воинства и так, как жадная смерть, поедает людей и делает за собою широкие улицы; рубит без милосердия и так, как молния, в одно мгновение ока поражает тысячи.

Приходит на всех страх, бегут от меча его, рассеявшись, народы тонут в реках и болотах, предускоряя друг друга, сами себя давят, кричат отчаянно и ждут единой только смерти.

Азат повелевает призвать на помощь своего сына. Сей поспешает уже к воинству, ободряет оное и примером своей храбрости приводит его в прежнее мужество. Тут сделалась сомнительная победа, и счастие начало противиться обоим воинствам. Смерть равно присутствует как у Азата, так и у Ардалиона. Воины чем больше поражают, тем больше желают проливать крови.

Правое крыло уступило Азатовой силе, где присутствовал он сам и сын его Аскалон, у которого с первого розмаху левою рукою освободилась от недействия и правая. Тут увидели в нем росы храброго ироя; как бурный ветер частый лес, так он ломил Ардалионово воинство, погнал и не давал их времени возвращаться. Конь его тонул в крови противной, и казалось, как будто бы плавал по самое чрево. Бегут от руки его росы, но смерть их догоняет; сие чудовище алчно их похищает.

Солнце уже потонуло в бездне вод; мрачная ночь и превеликий туман покрыли небо. Азат не переставал гнать бегущих с сыном своим Аскалоном; и когда отделились они совсем от своего воинства, тогда неистовый Аскалон обратил ярость свою на своего отца и стремился жадно отнять живот его саблею.

Азат, видя свою погибель, и не имея времени выговорить слова, отдался бегу и тем хотел спасти свой живот. Первый, как незлобивый агнец, поручает жизнь своему коню и, в великом будучи страхе, уже его не поощряет к бегу; а второй, как алчный и разъяренный лев, отворяет свою пасть и хочет его поглотить. Уже заносит руку, уже опускает саблю, — но конь его спотыкнулся, и он стремительно упал на землю.

Он вскакивает поспешно- и не обретает ни отца, ни коня своего, ни меча. Все в одну минуту пропало, и он видит себя на берегу небольшого острова; вместо своих воинов и противных- черные и свирепые валы, вместо прекрасного поля- страшную и волнующуюся пучину; он бежит к берегу, но бег его оканчивается глубоким морем. Страх его объемлет, и он в робости не знает, чему приписать внезапный сей случай; в отчаянии ударяется об один стоящий при береге дуб, который истомленный произносит голос:

— О-ох!..

Похождение Алима и Асклиады

Аскалон, как скоро услышал сие стенание, то тотчас отскочил от дерева; члены его оцепенели, и сделался он неподвижен; чудное сие приключение привело его еще в больший беспорядок. Наконец, перемогая себя и собрав почти уже потерянные силы, спрашивал: