Храбрые славны вовеки!

• Предыдущая
• 15/28
• Следующая

15

И близок грозный час врагам, —
Певцы передадут потомству
Наш подвиг, славу, торжество.
Устроим гибель вероломству,
Дух мести — наше божество!


Но, други, луч блеснул денницы,
Туман редеет по полям,
И вестник утра, гром, сторицей
Зовет дружины к знамена́м.
И мощный вождь перед полками
И с ним вождей бесстрашных сонм
Грядут!.. с победными громами
И взором ищут стан врагов…
К мечам!.. Там ждет нас подвиг славы,
Пред нами смерть, и огнь, и гром,
За нами горы тел кровавых,
И враг с растерзанным челом
В плену ждет низкого спасенья!..
Труба, сопутник наш, гремит!..
Друзья! В пылу огней сраженья
Обет наш: «Пасть — иль победить!»

Кондратий Федорович Рылеев
(1795–1826)

А. П. Ермолову

Наперсник Марса и Паллады!
Надежда согражда́н, России верный сын,
Ермолов! Поспеши спасать сынов Эллады,
Ты, гений северных дружин!
Узрев тебя, любимец славы,
По манию твоей руки,
С врагами лютыми, как вихрь, на бой кровавый
Помчатся грозные полки —
И, цепи сбросивши панического страха,
Как Феникс молодой,
Воскреснет Греция из праха
И с древней доблестью ударит за тобой!..
Уже в отечестве потомков Фемистокла
Повсюду подняты свободы знамена́,
Геройской кровию земля промокла
И трупами врагов удобрена!
Проснулися вздремавшие перуны,
Отвсюду храбрые текут!
Теки ж, теки и ты, о витязь юный,
Тебя все ратники, тебя победы ждут…

Димитрий Донской

«Доколь нам, други, пред тираном
Склонять покорную главу
И заодно с презренным ханом
Позорить сильную Москву?
Не нам, не нам страшиться битвы
С толпа́ми грозными врагов:
За нас и Сергия молитвы,
И прах замученных отцов!


Летим — и возвратим народу
Залог блаженства чуждых стран:
Святую праотцев свободу
И древние права гражда́н.
Туда! за Дон!.. настало время!
Надежда наша — Бог и меч!
Сразим моголов и, как бремя,
Ярмо Мамая сбросим с плеч!»


Так Дмитрий, рать обозревая,
Красуясь на коне, гремел
И, в помощь Бога призывая,
Перуном грозным полетел…
«К врагам! за Дон! — вскричали войски, —
За вольность, правду и закон!» —
И, повторяя клик геройский,
За князем ринулися в Дон.


Несутся, полные отваги,
Волн упреждают быстрый бег;
Летят, как соколы, — и стяги
Противный осенили брег.
Мгновенно солнце озарило
Равнину и брега реки
И взору вдалеке открыло
Татар несметные полки.


Луга, равнины, долы, горы
Толпами пестрыми кипят;
Всех сил объять не могут взоры…
Повсюду бердыши блестят.
Идут, как мрачные дубравы, —
И вторят степи гул глухой;
Идут… там хан, здесь чада славы —
И закипел кровавый бой!..


«Бог нам прибежище и сила! —
Рек Дмитрий на челе полков. —
Умрем, когда судьба судила!»
И первый грянул на врагов.
Кровь хлынула — и тучи пыли,
Поднявшись вихрем к небесам,
Светило дня от глаз сокрыли,
И мрак простерся по полям.

Повсюду хлещет кровь ручьями,
Зеленый побагро́вел дол:
Там русский поражен врагами,
Здесь пал растоптанный могол,
Тут слышен копий треск и звуки,
Там сокрушился меч о меч.
Летят отсеченные руки,
И головы катя́тся с плеч.


А там, под тению кургана,
Презревший славу, сан и свет,
Лежит, низвергнув великана,
Отважный инок Пересвет.
Там Белозерский князь и чада,
Достойные его любви,
И о́крест их татар громада,
В своей потопшая крови.


Уж многие из храбрых пали,
Великодушный сонм редел;
Уже враги одолевали,
Татарин дикий свирепел.
К концу клонился бой кровавый,
И черный стяг был пасть готов, —
Как вдруг орлом из-за дубравы
Волынский грянул на врагов.


Враги смешались — от кургана
Промчалось: «Си́лен русский Бог!» —
И побежала рать тирана,
И сокрушен гордыни рог!
Помчался хан в глухие степи,
За ним — шумящим враном страх;
Расторгнул русский рабства цепи
И стал на вражеских костях!..


Но кто там, бледен, близ дубравы,
Обрызган кровию, лежит?
Что зрю?.. Первоначальник славы,
Димитрий ранен… страшный вид!..
Ужель изречено судьбою
Ему быть жертвой битвы сей?
Но вот к стенящему герою
Притек сонм воев и князей.


Вот, преклонив трофеи брани,
Гласят: «Ты победил! восстань!»
И князь, воздевши к Небу длани:
«Велик нас ополчивший в брань!
Велик! — речет, — к нему молитвы!
Он Сергия услышал глас;
Ему вся слава грозной битвы;
Он, он один прославил нас!»

Александр Сергеевич Пушкин
(1799–1837)

Воспоминания в Царском селе

Навис покров угрюмой нощи
На своде дремлющих небес;
В безмолвной тишине почили дол и рощи,
В седом тумане дальний лес;
Чуть слышится ручей, бегущий в сень дубравы,
Чуть дышит ветерок, уснувший на листах,
И тихая луна, как лебедь величавый,
Плывет в сребристых облаках.

3

• Предыдущая
• 15/28
• Следующая