Илиада

• Предыдущая
• 82/178
• Следующая

Их не сдержал: и сюда и туда раскололися створы,

Камнем разбитые страшным; и ринулся Гектор великий.

Грозен лицом, как бурная ночь; и сиял он ужасно

Медью, которой одеян был весь и в руках потрясал он

465 Два копия; не сдержал бы героя никто, кроме бога,

В миг, как в ворота влетел он: огнем его очи горели.

Там он троянам приказывал, к толпищу их обратяся,

На стену быстро взлезать, и ему покорились трояне:

Ринулись все, и немедленно — те подымались на стену,

470 Те наводняли ворота. Кругом побежали ахейцы

К черным своим кораблям; и кругом поднялася тревога.

ПЕСНЬ ТРИНАДЦАТАЯ.
БИТВА ПРИ КОРАБЛЯХ

Зевс и троян и Гектора к стану ахеян приблизив,

Их пред судами оставил, беды и труды боевые

Несть беспрерывно; а сам отвратил светозарные очи

Вдаль, созерцающий землю фракиян, наездников конных,

5 Мизян, бойцов рукопашных, и дивных мужей гиппомолгов,

Бедных, питавшихся только млеком, справедливейших смертных.

Более он на Трою очей не склонял светозарных;

Ибо не чаял уже, чтобы кто из богов олимпийских

Вышел еще поборать за троянских сынов иль ахейских.

10 Но соглядал не напрасно и бог Посидаон великий;

Сам он сидел, созерцая войну и кровавую битву

С горных вершин, с высочайшей стремнины лесистого Сама

В Фракии горной: оттоле великая виделась Ида,

Виделась Троя Приама и стан корабельный ахеян.

15 Там он, из моря исшедший, сидел, сострадал об ахейцах,

Силой троян укрощенных, и страшно роптал на Зевеса.

Вдруг, негодуя, восстал и с утесной горы устремился,

Быстро ступая вперед; задрожали дубравы и горы

Вкруг под стопами священными в гневе идущего бога.

20 Трижды ступил Посидон и в четвертый достигнул предела,

Эги; там Посидона в заливе глубоком обитель,

Дом золотой, лучезарно сияющий, вечно нетленный.

Там он, притекший, запряг в колесницу коней медноногих,

Бурно летающих, гривы волнующих вкруг золотые.

25 Золотом сам он одеялся, в руку десную прекрасный

Бич захватил золотой и на светлую стал колесницу;

Коней погнал по волнам, — и взыграли страшилища бездны,

Вкруг из пучин заскакали киты, узнавая владыку;

Радуясь, море под ним расстилалось, — а гордые кони

30 Бурно летели, зыбей не касаяся медною осью;

К стану ахейскому мчалися быстроскакучие кони.

Есть пещера обширная в бездне пучинной залива,

Меж Тенедоса и дикоутесного острова Имбра.

Там коней удержал колебатель земли Посидаон;

35 Там отрешив от ярма, амброзической бросил им пищи

В корм и на бурные ноги накинул им путы златые,

Несокрушимые цепи, да там бы они неподвижно

Ждали владыку; а сам устремился к дружинам ахейским.

Рати троянские, всей их громадой, как пламень, как буря,

40 Гектору вслед с несмиримой горячностью к бою летели

С шумом, с криком неистовым: взять корабли у данаев

Гордо мечтали и всех истребить перед ними данаев.

Но Посидон земледержец, могучий земли колебатель,

Дух аргивян возвышал, из глубокого моря исшедший.

45 Он, уподобяся Калхасу видом и голосом сильным,

Первым вещал Аяксам, пылавшим и собственным сердцем:

«Вы, воеводы Аяксы, одни вы спасете ахеян,

Мужество помня свое и не мысля о бегстве бездушном.

В месте другом не страшился бы рук я троян необорных,

50 Кои в ахейскую крепкую стену ворвались толпою:

Их остановят везде меднолатные рати ахеян.

Здесь лишь, безмерно страшусь, пострадать неизбежно мы можем;

Здесь распыхавшись, как пламень стремительный, Гектор предводит,

Гектор, себя величающий сыном всемощного Зевса!

55 О, да и вам небожитель положит решительность в сердце,

Крепко стоять и самим и других ободрить, устрашенных!

Гектора, как он ни бурен, от наших судов мореходных

Вы отразите, хотя б устремлял его сам громовержец!»

Рек — и жезлом земледержец, могучий земли колебатель,

60 Их обоих прикоснулся и страшною силой исполнил;

Члены их легкими сделал, и ноги, и мощные руки.

Сам же, как ястреб, ловец быстрокрылый, на лов улетает,

Если с утеса крутого, высокого, вдруг он поднявшись,

Ринется полем преследовать робкую птицу другую, —

65 Так устремился от них Посидаон, колеблющий землю.

Первый бога постиг Оилеев Аякс быстроногий;

Первый он взговорил к Теламонову сыну Аяксу:

«Храбрый Аякс! без сомнения, бог, обитатель Олимпа,

Образ пророка приняв, корабли защищать повелел нам.

70 Нет, то не Калхас, вещатель оракулов, птицегадатель;

Нет, по следам и по голеням мощным сзади познал я

Вспять отходящего бога: легко познаваемы боги.

Ныне, я чую, в груди у меня ободренное сердце

Пламенней прежнего рвется на брань и кровавую битву;

75 В битву горят у меня и могучие руки, и ноги».

Быстро ему отвечал Теламонид, мужества полный:

«Так, Оилид! и мои на копье несмиримые руки

В битву горят, возвышается дух, и стопы подо мною,

Чувствую, движутся сами; один я, один я пылаю

80 С Гектором, сыном Приама, неистовым в битвах, сразиться».

Так меж собой говорили владыки народов Аяксы,

Жаром веселые бранным, ниспосланным в сердце их богом.

Тою порой возбуждал Посидаон задних данаев,

Кои у черных судов оживляли унылые души:

85 Воины, коих и силы под тяжким трудом изнурились,

И жестокая грусть налегла на сердца их, при виде

Гордых троян, за высокую стену толпой перешедших:

Смотря на их торжествующих, слезы они проливали,

Смерти позорной избегнуть не чаяли. Но Посидаон,

90 Вдруг посреди их явившися, сильные поднял фаланги.

• Предыдущая
• 82/178
• Следующая