Королева моего сердца

Оглавление

— Хороший пример рыцарского поступка, — прошептал Арни. — Жизнь не без светлых моментов.

Ахнув, Фейс прижала руки к лицу, будто ей дали пощечину.

— Роберт был моим мужем! — возмутилась она.

3

Не сводя полных укоризны глаз с Арни, Фейс стала подниматься.

— Нет, — сказал он, мягко толкнув ее назад, — не стоит демонстрировать, будто я оскорбил твои супружеские чувства. Но будь я проклят, если стану его оплакивать. Да и тебе ни к чему — все равно не поверю.

— Можешь не верить, — ответила Фейс, думая о том, насколько с годами заострились черты лица Арни. — Но я-то оплакивала. Да и как мне было не горевать о неудавшемся браке и о человеке, которого, как мне казалось, я когда-то любила? И дедушка, и мама к тому времени умерли. Мне было так одиноко…

— Гм… — Судя по всему, на Арни ее слова не произвели ровно никакого впечатления. — Бедная сиротка, да еще с таким шикарным наследством.

— Что? — Фейс повернулась к нему, удивленная и даже разгневанная. Как он смеет намекать!.. Она что же — только делает вид, будто любила мужа?

Подняв брови, Арни неотрывно смотрел на нее, а на его губах играла ироническая усмешка.

Фейс опустила глаза. Получается, что он нарочно пытался вывести ее из себя. Или думал, что отсутствие мало-мальского сострадания с его стороны отвлечет ее от бесполезных сожалений о своей судьбе? Если так, то это ему удалось.

— Я же не отравила Роберта. Или дядю Гейлорда, — произнесла она, сама удивляясь своему спокойствию. — И перестань смотреть на меня с таким видом, будто я развожу головастиков и червяков в старом котелке.

Последнее сравнение откровенно развеселило Арни.

— Скорее ты готовишь в нем подгорелую овсянку. Ты ведь никогда не умела прилично готовить.

Фейс сжала руки. Нет, ее не вывести из себя.

— А тебе почем знать? К тому времени как я научилась готовить, ты был в Сиэтле, превращая свои денежки в целое состояние.

— На случай, если ты забыла, — напомнил он, — я возвращался в Сноувилл достаточно часто, чтобы вызволять тебя из беды. И в последний раз мне предстояло выкупить тебя на веки вечные, если я правильно помню. Но ты предпочла мне юного рыцаря в черных кожаных доспехах. Естественно, это было ударом по моему чувству собственного достоинства.

Он вытянул длинные ноги так, что его правое колено слегка коснулось бедра женщины.

— Мне-то кажется, что твое самолюбие ничуть не пострадало, — сказала она, сдвигая колени.

Он рассмеялся.

— Да? Интересно, почему?

Фейс не ответила. Он отлично знает почему. Перед ней волевой и упрямый мужчина, но это еще не означает, что он вправе ожидать такой же крепости от нее.

Уставившись на коричневатый ковер, так похожий на тот, что был в отцовском доме, Фейс вспоминала, как, демонстрируя свой характер, выражала стихийный протест против того, что считала родительским равнодушием. Еще будучи подростком, она стала носить кричащую одежду, устраивала дикие вечеринки с целью всех шокировать, начала курить… Словом, дело едва не дошло до полиции.

Арни, приходивший в ярость от этих выходок, делал все, чтобы наставить ее на праведный путь. Однако прошло совсем немного времени, и из друга-защитника он незаметно превратился во властного зануду. Правда, когда возникла нужда, ей и в голову не пришло обратиться к кому-то еще…

Когда она рассказала ему про Роберта и ребенка, он лишь яростно выругался и бросил, что в таком случае сам на ней женится.

— Это единственный способ уберечь тебя от бед, — отрезал он в ответ на ее слабые попытки что-либо возразить.

Фейс не сомневалась в нем. Но и замуж за него не хотела. Однако отец умер, а семейный врач сказал, что больную мать ждет та же участь, как только она узнает, что незамужняя дочь беременна! У дедушки своих забот хватало — он неудержимо старел. И самое главное — следовало позаботиться о будущем ребенке.

В конце концов победила привычка с детства поступать так, как велит Арни. И она неохотно, с чувством легкой вины согласилась на брак, который, конечно же, был более нужен ей, чем ему.

— Что с тобой? — Голос Арни снова прервал ее воспоминания. — Думаешь, не нанесла ли ты удар еще по чему-то, кроме моего самолюбия? — спросил он. — Да я бы тебе не позволил. Хотя, помнится, ты однажды попыталась дать мне в нос.

— Только потому, что ты зажал меня, как в тиски, и пытался сунуть под холодный душ, — возразила Фейс.

Странно, именно сейчас ей остро захотелось принять холодный душ. Потому что одно прикосновение Арни вызывало огненные волны, бегущие по рукам, спине, по всему телу.

— Но тогда ты его вполне заслужила, — дружелюбно напомнил он. — Разве не ты решила сыграть шотландские марши в три часа ночи, используя мусорные контейнеры вместо барабанов?

— Вместо цимбал, — поправила Фейс.

— Нечего придираться к словам. Ты представляла собой угрозу для общества и прекрасно это знала.

Фейс подняла усталые глаза. Слова-то были строгие, колючие, — все, как обычно. Но что это за легкая дрожь пробегала в уголках его рта?

— Наверное, — нехотя согласилась она. — Но ты спасал общество от меня. — Она решила, что дрожь ей померещилась, и добавила: — Теперь-то я совсем не такая.

— Прекрасно, — улыбнулся он. — Значит, можно без опасений отправиться с тобой в кафе к Клайду. Поднимайся и пошли, пока он не закрыл свое заведение. Кстати, где твоя куртка?

— В ванной.

— Понятно. — Он прошагал по комнате, а через пару секунд она услышала приглушенное ругательство: — Черт, куртка мокрая — хоть выжимай. — Да эта штука столь же водонепроницаема, как кружева!