Выбери любимый жанр

Оценить:

Лакомый кусочек

Оглавление

Раймонд проник в нее сильным толчком, и она вскрикнула, утопая в блаженстве.

Испытав внутри себя мощный взрыв, Патриция потерялась в пространстве и времени. На протяжении нескольких минут оба они молчали, боясь нарушить словами неземное волшебство, окутавшее их волшебным коконом.

– Я умерла? – прошептала Патриция, когда ее сознание начало потихоньку проясняться.

Раймонд поцеловал ее в ямку на шее и ответил:

– Нет.

– А у меня такое чувство, что парю где-то в облаках, – пробормотала она. – И сквозь меня льется солнечный свет.

Лицо Раймонда неожиданно потемнело.

– Запомни раз и навсегда: отныне только этот мужчина, который лежит с тобой на этой кровати и которого ты нашла великолепным, имеет право владеть тобой. Теперь ты принадлежишь только мне, моя милая!

В его голосе прозвучала угроза, и сердце Патриции сжалось от обиды.

Да как он смеет намекать мне на подобные вещи? – подумала она с горечью. Неужели думает, что после произошедшего между нами я смогу подпустить к себе другого мужчину?

– Надеюсь, что больше никогда не услышу от тебя подобного требования, – сказала она. – Того, что я испытала сейчас, мне не доводилось переживать ни разу в жизни.

– Ни разу? – переспросил Раймонд и поцеловал ее в губы.

Она почувствовала, что он опять возбужден, и застонала от предвкушения новой близости.

Только под утро, когда за окнами забрезжил рассвет, на нее стала наваливаться дремота.

Заметив, что она собирается зевнуть, Раймонд с самодовольной улыбкой положил руку ей на грудь и принялся поглаживать ее вокруг соска медленными круговыми движениями.

– Устала, милая?

Патриция хотела, чтобы он не прекращал свои ласки, но чувствовала, что засыпает. Поэтому, зевнув, она ответила:

– Да, устала.

– Очень плохо, – протянул Раймонд соблазнительным полушепотом.

– Плохо? – Патриция замерла от удовольствия. Умопомрачительные ласки мужа в который раз за эту ночь отогнали от нее сон.

– Просто ужасно, – прошептал Раймонд.

– Но почему? – спросила Патриция на выдохе.

– Потому что я еще не успел осуществить всего, что задумал, – пробормотал он.

Молодая женщина изумленно покачала головой. Сегодня ночью они воплотили в жизнь столько ее фантазий, что было невозможно себе представить, чем можно заняться еще.

– Что ты имеешь в виду?

– Вот что, – пробормотал он и обрушил на нее новый шквал поцелуев. И не успокоился до тех пор, пока не добрался до кончиков пальцев на ее ногах…

Изможденные, вспотевшие, обессиленные, они заснули в объятиях друг друга, когда в спальню сквозь огромное окно уже врывались лучи утреннего солнца.

12

– Просыпайся, милая! Пора вставать.

Голос Раймонда слышался откуда-то издалека, и Патриция лениво потянулась, не открывая глаз.

– В чем дело? – пробормотала она сквозь сон.

Ее тело ныло от приятной боли, голова шла кругом. Просыпаться не хотелось.

Она натянула на плечи шелковую простыню и улеглась поудобнее.

– Ну же, любовь моя! – сказал Раймонд, нежно похлопав ее по спине.

Патриция мгновенно вынырнула из сладкой дремы.

Он действительно назвал меня «своей любовью», или это мне померещилось? – засомневалась она, пытаясь сообразить, где реальность, а где сон.

Раймонд смотрел на нее на удивление серьезно. Его губы были плотно сжаты, брови чуть сдвинуты, плечи напряжены.

– Ты должна быть сильной, милая, – сказал он, буквально гипнотизируя ее взглядом.

Патрицию охватила паника.

– Что случилось? – вскрикнула она. – Что-нибудь с детьми? С Эндрю или Сьюзен?

– С ними все в порядке, – ответил Раймонд, кладя теплую крупную ладонь ей на плечо. – Речь идет о твоей бабушке.

У Патриции все похолодело внутри. Она хотела спросить, что конкретно произошло, но не могла заставить язык двигаться, он словно одеревенел.

Раймонд как будто прочитал ее мысли и ответил на ее вопрос:

– Она пока жива. Но с ней случился еще один приступ. Улучшений врач уже не ждет.

Патриция вжалась в подушки.

– Что ты имеешь в виду? – прошептала она, тут же сознавая, что задавать подобные вопросы излишне. Бабушка должна была умереть. – Когда это может произойти?

– Никто не в состоянии сказать определенно. Может, через день, может, через неделю.

– Я должна срочно лететь к ней! – выпалила Патриция. И напряглась, ожидая, что Раймонд начнет возражать.

– Да, конечно. Я уже отдал распоряжение своему экипажу готовить самолет к вылету, – ответил Раймонд. – Машина ждет нас внизу. Прими душ и оденься. Поесть сможешь в пути. Наши вещи я уже собрал.

– Ты… Ты меня отпускаешь? Или же летишь вместе со мной? – спросила Патриция, недоверчиво глядя на Раймонда.

Тот пожал плечами.

– Естественно. Ты моя жена. Значит, все твои беды и тревоги – и мои тоже.

Патриция была настолько потрясена, что даже не подумала о детях. Вспомнила о них, когда уже стояла под душем.

Наспех ополоснувшись и вытершись огромным полотенцем, она надела одежду, купленную для нее Раймондом, и выскочила из ванной, расправляя на ходу мокрые волосы.

Ее мужа в спальне не было.

Патриция нашла его в кабинете. Он разговаривал с кем-то по телефону, но, увидев ее, сразу закончил беседу и положил трубку.

– Ты готова?

– А с кем останутся дети? – спросила Патриция, игнорируя его вопрос. От тревоги и страха в ее душе все рвалось и клокотало…

– За ними с удовольствием присмотрят бабушки, – ответил Раймонд. – Я сказал им, что мы уезжаем на неделю. Думаю, волновать детей новостью о состоянии твоей бабушки совсем ни к чему.