|
Оценить:
|
Пустой каприз
2
И хотя все его сотрудники уверяли, что их тюльпаны замечательны, Йост верил не их словам, а своему чутью, которое его никогда прежде не подводило. Он не анализировал, а просто знал. Знал, что, если немедленно не сотворит какое-нибудь чудо, оптовики вежливо, но решительно от него отвернутся. Если ему ближайшей ночью не приснится какой-нибудь потрясающий тюльпан — он погиб.
Увы, в голову ничего не приходило!
Самое ужасное — он не понимал, что именно хочет увидеть, и приезд бывшей супруги вряд ли поможет ему найти долгожданный ответ.
— Может, два с половиной месяца не так уж и много, но ведь Дейзи пробудет здесь максимум четыре недели, она же сама тебе сказала…
— Если бы ты знала ее так же хорошо, как я, то не слишком верила ее словам. — Йост помолчал и добавил хрипловатым голосом: — Дейз никогда не интересовало ничего, кроме ее собственных проблем.
Он поднял глаза и встретил безмятежный взгляд Эйзе. У нее были чудесные глаза: не очень большие, но ярко-синие, оживлявшие ее круглое лицо и добавлявшие рыжего золота ее светлым волосам.
Теперь, после майского триумфа «Улисса» на Уэмбли, перед ним распахнулись двери королевского дома и сердца первых красавиц Голландии. Но Йост остался верен своей скромной баронессе с внешностью фермерской дочки откуда-нибудь из Северного Брабанта.
Вот и сейчас, стоило ему взглянуть в ее ласковые безмятежные глаза, как черты его лица тут же потеряли суровость и все оно словно засветилось мальчишеским обаянием.
— Неужели тебя действительно не тревожит ее приезд? — спросил Йост, доставая из кармана пиджака пачку сигарет. Тут он вспомнил, что обещал ей курить поменьше, вздохнул и убрал их обратно в карман.
— Нет, не тревожит… — Эйзе небрежно пожала плечами. — Твоя бывшая жена мне не соперница. — Она чуть отвернулась, но и не глядя на своего жениха чувствовала его явное облегчение. — Мы знакомы с тобой с давних времен, Йост, считай всю жизнь. И через многое прошли вместе. Мы понимаем друг друга и знаем, чего оба хотим. По-моему, все это предполагает более серьезные и глубокие отношения, чем те, что сложились у тебя с женой в первом браке, а?
Вот именно — предполагает! — подумал он, и эта мысль заставила его сжать челюсти. Йост почувствовал, как в нем снова закипает ярость. Даже под пыткой он ни за что не согласился бы назвать браком то, что происходило между ним и Дейзи в течение двух лет. Скорее это можно было воспринять как проявление затяжной изматывающей болезни. Или повторяющийся ночной кошмар.
Эйзе привстала на цыпочки и быстро поцеловала его в губы.
— Ну же, перестань смотреть букой, милый! Она приедет ненадолго, привезет с собой Пита. Я знаю, после вашего развода ты не хотел с ним расставаться.
— Это давние дела… В то время Пит был еще совсем маленький. Да и она не пыталась использовать его против меня. А сейчас трудно даже представить, что у нее в голове. Если когда-то у меня и существовал сын, то теперь больше его нет. Дейз сделала для этого все, что могла.
— Это не так. — Эйзе ласково посмотрела на него. — Пит по-прежнему твой сын. И ты его любишь, я знаю. Не пытайся уверять меня, что не скучаешь по нему.
Йост неожиданно почувствовал ком в горле и судорожно сглотнул. Все — правда, он отчаянно скучал по сыну. Так скучал, что при одной мысли о Пите у него начинало болеть сердце.
— Дейз известно, что я подал в суд, требуя предоставления равных прав обоим родителям в воспитании сына, — произнес он после долгой паузы. — Она понимает, что, если привезет Пита назад, в Голландию, ей могут запретить возвращение домой вместе с ним.
— Тогда зачем она это делает? — Эйзе удивленно склонила голову набок.
Хороший вопрос, подумал Йост. Очень хороший вопрос.
Смерть и таможенные тарифы — вот то, что неизменно существует в этом мире. Смерть и таможенные тарифы…
Эти саркастические мысли крутились в голове Дейзи, словно забытые вещи на багажном транспортере в аэропорту.
Усталым жестом она откинула со лба темную прядь. Когда она садилась в самолет, волосы ее были аккуратно собраны в хвост на затылке, но трехчасового перелета с пересадкой в Лондоне оказалось достаточно, чтобы они в беспорядке рассыпались по плечам буйными локонами.
Чемодан из красной кожи выполз из багажного окошка, и Дейзи остановилась, чтобы проверить номер квитанции. Делала она это медленно и аккуратно, боясь, что большая спортивная сумка сползет с плеча.
Это не ее номер. Чемодан чужой, просто похож.
Свободной рукой Дейзи ласково потрепала взлохмаченную, как у всех семилетних мальчишек, голову Пита и, опустив глаза, посмотрела на него. Пит отвернулся, боясь не выдержать маминого взгляда и позорно разреветься. Он сдерживал слезы, как и положено мужчине. Его счастье и гордость, футбольный мяч с автографами всех игроков «Улисса», безвозвратно исчез в потоках багажа где-то во время пересадки в Хитроу. А может, она все-таки оставила его случайно дома?
В общем, полет оказался нелегким.
И месяц в Голландии им обоим предстоит нелегкий.
И вся жизнь ее могла бы быть полегче.
Дейзи ухитрилась сжать свой крупный выразительный рот в тонкую ниточку, стремясь подавить всплеск эмоций. Сейчас неподходящее время думать о будущем и жалеть себя. Лучше ей от этого не станет. А вот хуже — может.
— Ты как, Пит? — Она постаралась, чтобы ее улыбка вышла бодрой и веселой.
— Все нормально, мам, — успокоил ее сын. Однако головы не повернул, по-прежнему избегая ее взгляда.
Дейзи вздохнула украдкой. Она любила, когда мальчик смотрел на нее темно-карими отцовскими глазами и озорно улыбался, совсем как ван Бюренн-старший. Именно этой улыбкой и пленил ее бывший муж восемь лет назад. Удлиненный овал лица Пит унаследовал от нее самой, впрочем, как и вьющиеся волосы цвета воронова крыла, а вот широкие плечи истинного фламандца, конечно, передались ему от отца.
