Обреченные любить

Оглавление

— Как я понимаю, вас можно поздравить с законным браком.

Оливии стало душно, но она взяла себя в руки.

— Да, благодарю вас, мистер Бишем.

— Вы и Гилберт должны были бы отправиться в свадебное путешествие, а не заниматься деловыми переговорами, как мне кажется.

— Мы поедем позже, когда будет поменьше дел, — сразу нашелся Гил.

— Смотрите, не забудьте, — наставлял их по-отечески Джек. — Более того, последуйте моему совету — устраивайте свадебное путешествие каждый год. Моя Дороти и я уже отметили серебряный юбилей нашей свадьбы. Так что моя рекомендация чего-нибудь стоит.

Двадцать пять лет! Что бы сказал Джек, узнай он, что Гил и она не продержались вместе и суток, безрадостно подумала Оливия.

Она дипломатично высидела за столом почти час и вела себя по отношению к Гилу как и подобает любящей жене. Но каждая новая минута беседы превращалась для нее в пытку, и она с трудом дождалась конца обеда, чтобы стереть с лица притворную улыбку.

Джек Бишем оказался приятным собеседником, и Оливии было крайне неприятно так подло его обманывать. Да и стоила ли игра свеч? Даже если это в интересах «Бофора». Когда-то Оливия была готова на любые жертвы во имя интересов фирмы, но теперь засомневалась: не слишком ли высокая цена?

8

Следующие две недели были, наверное, самыми тяжелыми в жизни Оливии. Раньше, несмотря на порой запутанные личные проблемы, она всегда могла уйти с головой в дела и забыть о неприятностях. Но теперь даже этот, запасной путь оказался закрытым перед ней. Работа уже не служила более надежным убежищем. А дом? Это — просто злая шутка. Как можно назвать домом квартиру, в которой она проживала совместно с Гилом? Настоящий дом — это место, где ты можешь отдохнуть, где тебе удобно и спокойно, но Оливия ни на минуту не могла избавиться от беспокойства и напряжения, находясь в этих стенах.

Нежелание возвращаться в их «семейное гнездышко» приводило к тому, что Оливия просиживала больше времени за рабочим столом, чем когда-либо прежде. Но даже работа не позволяла избавиться от тягостных мыслей.

Никто из сотрудников фирмы не подозревал о ее состоянии, хотя Оливии все труднее удавалось разыгрывать из себя счастливую жену так, чтобы это выглядело хоть сколько-нибудь убедительно.

Она выполняла все задания, которыми нагружал ее Гил, с завидной деловитостью, но не получала от этого никакого удовольствия. Через ее руки проходил теперь весь поток служебной переписки между «Бофором» и «Россаро Эдвертайзинг». Оливия внимательно изучала все письма, приходящие в адрес агентства, подозревая, что найдет свидетельства связи Гила с Сусанной Уитлоу.

Это имя вызывало у Оливии холодную злобную дрожь всякий раз, когда она вскрывала письма из Нью-Йорка. Переписывалась ли Сусанна с Гилом? Или они предпочитали шептаться по телефону?

Как-то на работе выпал особо трудный день. Оливии хотелось лишь одного — добраться до квартиры и побыстрее залезть в горячую ванну. Тем более ей было известно, что Гила там не будет. Он полетел в Париж на деловую встречу и должен был возвратиться не раньше полуночи.

Сьюзан и секретарь Гила Ванесса уже ушли домой. Оливия собиралась последовать их примеру. Вдруг дверь ее кабинета распахнулась, и вошел Гил. Оливия, застигнутая врасплох, смотрела на него в испуге.

— Я думала, ты в Париже. — Ее вопрос прозвучал скорее как упрек, чем как приветствие.

— Ты скучала без меня, любимая? — издевательским тоном произнес Гил.

Она бросила на него возмущенный взгляд: чересчур уж у него был самодовольный вид. В чем дело?

— Ты, видимо, никуда не спешишь? — спросил он, сбрасывая пиджак и ставя свой кейс на ее рабочий стол.

— Уже седьмой час, — отметила она, взглянув на часы.

— Вот и хорошо. У нас еще есть в запасе примерно шесть часов.

Брови Оливии сошлись у переносицы. О чем это он?

— Шесть часов — для чего?

— Для того чтобы подготовить проспект о рекламных возможностях «Бофора» для французской фирмы «Леже Фудз», выпускающей молочные продукты. Они собрались завоевать своим новым йогуртом английский рынок, но еще не подобрали себе рекламного агентства для этой цели. Если мы сможем к завтрашнему утру представить им свой документ, у нас будет шанс.

— К завтрашнему утру? — изумилась Оливия. — Ты считаешь, это возможно?

Но Гил уже доставал бумаги из кейса и раскладывал их на столе.

— Речь не идет, конечно, о подробных материалах со всеми данными о нашей фирме, нет. Но мы вполне можем показать, на что способны. Предварительный проспект даст им представление о «Бофоре» и проделанной нами работе. Если им понравится, как мы выглядим, они попросят от нас официальную заявку на контракт.

— Что ты хочешь поручить мне?

Оливии потребовалось всего несколько секунд, чтобы понять, что Гил настроен абсолютно серьезно. С ней разговаривал не муж, а строгий босс, и профессиональная гордость требовала, чтобы Оливия поддерживала каждый его шаг на намеченном пути. Если он способен проработать всю ночь для достижения важного результата, то Оливия тоже не отступится.

— Вот некоторая информация о продукте, который будет рекламироваться. — Гил подвинул к ней несколько листков. — Просмотри это и вспомни все наши подобные контракты, чтобы использовать опыт в предстоящей кампании.

Оливия молча уселась за стол, зарылась в папки, выуживая данные, нужные Гилу. Это была кропотливая работа, и два часа пронеслись так, что Оливия и не заметила.

Здание «Бофора» затихало. Служебные помещения запирались на ночь. С улицы еще доносился шум автомобилей, но, казалось, к ним он не имел ни малейшего отношения.