Кот, который играл в слова

• Предыдущая
• 24/52
• Следующая

– Так это и есть ваш заработок! – воскликнул Квиллер. – Кто же покупает такие штуки?

– Организованное Уродство радует тех, кому надоела Красота, кто утомлен Вкусом и перекормлен Целесообразностью, – оживленно заговорил Орекс. – Люди не могут вынести слишком большой дозы красоты. Смертным она не по нутру. Это новое течение – мятеж изощренного интеллекта. Заурядный покупатель из среднего класса его отвергает.

– И вы оформляете интерьеры в этом стиле?

– Разумеется! Я только что оформил для клиента спортивную комнату, смешав пресыщено-депрессивный и современно-почтовый стили. Выглядит эффектно. Одну стену я обил гофрированной металлической обшивкой от старых гаражей – с натуральной ржавчиной. Цветовая гамма – корица и пастернак с оттенками дикого укропа.

Квиллер потрогал ряды женских побрякушек, инкрустированных в пепельницы.

– А эти галантерейные экспонатики – для завлечения покупателя, – пояснил Орекс и добавил с лукавой улыбкой: – Надеюсь, вы понимаете, что я затесался в это направление отнюдь не по велению сердца. Если честно, оно требует широкого кругозора, а я тут в основном для того, чтобы делать деньги, если мне будет позволено процитировать Шекспира.

Квиллер какое-то время блуждал по лавке, потом сказал:

– Славная была вечеринка в ночь на понедельник у Дэвида. Слышно, он дает ещё одну в воскресенье – в честь миссис Нойтон.

– Меня там не будет, – с сожалением отозвался Орекс. – Мама даёт обед, а если меня не будет под рукой, чтобы смешать для гостей крепкие напитки, мамины друзья обнаружат, какая у неё на самом деле мерзкая стряпня! Мама рождена не для кухонного передника… Но вас порадует знакомство с Натали Нойтон. К ней всех так и тянет, как к витаминному пломбиру.

Квиллер повертел в руках розового фламинго, в котором загорелся свет.

– А очень были дружны Нойтоны и Тейты? – спросил он.

Орекса это позабавило.

– Сомневаюсь, что они вращались в одних и тех же кругах.

– Ах, – с самым невинным видом бросил Квиллер, – мне казалось, я слышал, что Гарри Нойтон был знаком с миссис Тейт,

– В самом деле? – Брови у Орекса полезли вверх. – Странная парочка! Вот если бы Джордж Тейт и Натали, так это ещё куда ни шло! Мама говорит, что Джордж прежде был тем ещё гулякой. – Он заметил, что Квиллер разглядывает какие—то хромированные чаши. – Это колпаки от колесных ступиц пятьдесят девятого года; теперь на них большой спрос – для салата и для аранжировки цветов.

– А долго ли миссис Тейт была прикована к инвалидному креслу?

– Мама говорит, это случилось после скандала, а он, верно, разразился семнадцать—восемнадцать лет назад. Я тогда находился в Принстоне, но помню, какая поднялась шумиха, – и у Сайни немедленно развилась болезнь.

Квиллер пригладил тревожно встопорщившиеся усы и прочистил глотку, прежде чем спросить:

– Скандал? Какой скандал?

Глаза дизайнера затанцевали.

– Ах, так вы не знали? Это было смачное дельце! Поищите его у себя в архиве. Уверен, что в «Прибое» есть подробное досье на эту тему. – Он поднял метёлку из перьев и обмахнул ею поднос с крохотными предметами. – Это – игровые призы, примерно тридцатого года, – сказал он. – Истинно малы и очень пригодны для коллекционирования. Мои продвинутые клиенты покупают их, чтобы вложить деньги.

Квиллер ринулся обратно в «Дневной прибой» и попросил у библиотекаря досье на семейство Тентов.

Та молча, со скоростью лунатика, скрылась среди серых рядов высоких, в человеческий рост, стеллажей с архивными материалами. Вернулась с пустыми руками.

– Папки здесь нет.

– Кто-нибудь просматривал эти материалы?

– Не знаю.

– Не будете ли так любезны сообщить, ведёте ли вы какой-нибудь учёт того, что храните, и не скажете ли, кто за это досье расписывался? – раздраженно сказал Квиллер.

Служащая не спеша удалилась и вернулась позевывая:

– Никто за него не расписывался.

– Тогда где оно? – заорал он. – У вас должно быть досье на такую известную семью, как Тейты!

Другая служащая, привстав на цыпочки, крикнула через ряды стеллажей:

– Вы говорите о Джордже Верните Тейте? Это большое досье. Сюда приходил человек из Департамента полиции, чтобы с ним ознакомиться. Он хотел забрать его в управление, но мы сказали, что из помещения его нельзя выносить.

– Значит, он вынес его тайком, – сказал Квиллер. – Среди этих копов бывают нарушители. Где ваш босс?

– У него выходной, – ответила первая служащая.

– Ну так скажите ему, чтобы связался с департаментом полиции и получил досье обратно. Запомните?

– Что запомнить?

– Да ладно. Я уж ему лучше записку напишу.

ОДИННАДЦАТЬ

В воскресенье после полудня Квиллер повел Элкокови Райт на стадион и выслушал её точку зрения на бейсбол.

– Само собой, – заявила она, – основная притягательность этой игры – её эротичность. Весь этот символизм, понимаете, и эти чувственные движения…

На ней было нечто, сшитое ею из покрывала.

– Клиент миссис Мидди заказал его на кровать королевского размера, – пояснила она, – а доставили ложе королевского размера, так что покрывало не подошло и я превратила его в костюм.

Её модифицированное покрывало было из зелёного рубчатого вельвета с массой разбросанных там и сям плюшевых нашивок, похожих на ряды марширующих гусениц.

– Очень элегантно, – заметил Квиллер.

Коки тряхнула каскадом волос:

– Это не должно быть элегантным. Это должно быть сексуальным.

После обеда в ресторанчике (Коки съела крабовую ножку и несколько тушёных черносливин; Квиллер – полный обед из трёх блюд) репортёр сказал:

• Предыдущая
• 24/52
• Следующая