Милые пустяки

Оглавление

Лиз вдруг показалось, что это она сама трепетно касается кончиками пальцев его шелковистых волос и едва ощутимой щетины на чисто выбритых щеках. Она чувствовала, как напряглась ее грудь, когда в памяти непроизвольно воскресла упругость здоровой кожи Джона. Его кожа, казалось, даже поскрипывала на нем, как тугая оболочка, обтягивающая твердую кость и мощные мышцы.

Волна гнева захлестнула Лиз при мысли о том, что эта… эта размалеванная кукла смеет прикасаться к Джону. У нее похолодело внутри, сердце начало бешено колотиться, но прежде чем столбняк, напавший на нее при виде этой сцены, успел вырваться из груди криками страшного обвинения, тоненький, по-детски писклявый голосок блондинки огласил помещение:

— Боже мой, Джонни, — выдохнула она.

«Джонни!» Возглас этот вспыхнул в мозгу Лиз и разлился по нему глухим удивлением. Он ненавидел, когда его называли Джонни. Крик блондинки будто вернул Лиз к реальности, и она поспешно скрылась за дверью. Повинуясь какому-то инстинкту, она со всех ног бросилась из кабинета мужа вниз, к Саре. Сейчас она знала только одно — она должна успеть до Джонни, — о, это имя резало ее слух, как бритва, — и еще она знала: блондинка ее видела.

— Лиз! — Сара оторвалась от разговора со своим секретарем и озабоченно нахмурилась. — Что случилось? На тебе лица нет, ты вся дрожишь, как в лихорадке. Где Джон?

— Ты хочешь сказать — где Джонни? — Лиз машинально вошла вслед за Сарой в ее захламленный кабинет, приняла из ее рук чашку кофе и наконец, в изнеможении упала в кожаное кресло.

— Джонни? — повторила Сара недоуменно. — Лиз, что происходит, в чем дело?

Из груди Лиз вырвался долгий вздох, скорее, похожий на стон, и она с усилием сжала дрожащие губы. Ей казалось неприличным рассказывать о только, что увиденном, но она отчаянно нуждалась в том, чтобы с кем-то поделиться ошеломившей ее новостью. К тому же Сара была не просто ее другом — она была психиатром, то есть человеком, для которого иметь дело с эмоциональными стрессами — профессия.

— Хотела бы я знать, что происходит. — Лиз отпила глоток из чашки и рассеянно отметила, что кофе очень горячий.

— Почему бы тебе не рассказать все с самого начала? — Сара откинулась в своем кресле. В ее взгляде загорелся профессиональный азарт, смешанный с дружеским участием. — Я рассталась с тобой меньше пяти минут назад, ты как раз собиралась окунуться в светскую жизнь Рочестера, а теперь ты похожа на привидение.

— Я хотела сделать Джону сюрприз и не предупредила о своем приходе. Но получилось, что сюрприз сделали мне. В кабинете он был не один. Я застала его в объятиях карликовой блондинки, с крашеными волосами, — едко добавила Лиз, — причем с плохо крашенными. И она называла его «Джонни» таким слабым голосом, что мне захотелось преподать ей несколько уроков увеличения объема легких. Боже, как он мог, Сара?! — В голосе Лиз сквозило отчаяние.

— Ты думаешь, у него роман? — спокойно спросила Сара.

— Нет! — вырвалось у Лиз автоматически. — Нет, — прибавила она уже тверже. — Джон — честный и благородный человек. Если бы он полюбил другую женщину, то попросил бы у меня развода. Он никогда не стал, бы устраивать какой-нибудь грязный флирт за моей спиной. Кроме того, — в голосе Лиз зазвучали горестные нотки, — у него и для жены времени не хватает, не то, что для любовницы. Но кто она? Я ее никогда раньше не видела.

— Это я тебе могу сообщить, — неожиданно заявила Сара. — Ее зовут Брэнди Роум. Она студентка, учится на курсах медсестер. Здесь у нас в клинике проходит практику, как и положено в конце обучения.

— А, так значит, это в порядке обучения, — саркастически воскликнула Лиз.

— Кстати, Джон уже второй доктор, к которому ее назначают, — продолжала Сара, игнорируя замечание Лиз. — Сначала ее распределили к гинекологу, которому с невероятным усердием она стала угождать душой и телом. Второй пункт, как ты понимаешь, вызвал некоторые возражения со стороны жены. Так что Брэнди от него перевели.

— Да она просто роковая женщина!

— Не совсем так, — Сара старательно взвешивала каждое слово, и Лиз посмотрела на нее с нетерпением.

— Ну же, Сара, договаривай. Можешь смело говорить все, что угодно, тем более что я и сама легко смогу все это выяснить. В клинике всегда найдется кто-нибудь, кого просто распирает от желания поделиться последней сплетней.

— Ну, хорошо, — вздохнула Сара, вновь опускаясь в кресло. — Если верить моей секретарше, Брэнди подвизается на медицинской ниве исключительно в расчете подцепить какого-нибудь простака-доктора. Обстоятельство, что ее объект может быть уже женат, рассматривается как маленькое неудобство, никак не более того. И ее досадный прокол с гинекологом случился только потому, что она вбила себе в голову, будто он собирается развестись и жениться на ней.

— Но не настолько, же она глупа, чтобы рассматривать половой акт как брачное обязательство.

— Дорогая, кто может сказать, что у нее на уме, если вообще там что-то есть. — Сара передернула плечами. — Во всяком случае, мне доподлинно известно, что, когда ее переводили к другому врачу, никто не хотел ее брать. Как ни старалась администрация заглушить гневные обличения супруги гинеколога, у нее ничего не вышло — дама оказалась слишком громогласна.

— И тут Джон проявил благородство, — обреченно закончила Лиз, зная за своим мужем склонность, наставлять заблудшие души на путь истинный. Впрочем, ей самой Брэнди Роум представлялась скорее в образе пираньи, чем заблудшей овечки.