Изумруды для Офелии

Оглавление

И тогда миссис Браун велела завести охрану и поставить автоматически открывающиеся ворота с сигнализацией. Теперь всей прислуге были выданы магнитные карточки, по которым они могли проходить на территорию виллы и выходить наружу.

— Но и это не помогло, — продолжала Полли. — Джеки вечером въезжала через ворота в машине, в салоне которой прятался ее любовник. Потом охрана нашла в ограде отогнутые прутья, через которые мог пролезать худощавый Сэм, который, невзирая на все запреты, стремился в объятия своей Джеки.

Наконец терпение миссис Браун иссякло, и она предложила своей дочери выбор: дом или любовник. В ответ неистовая Джеки отвергла отеческий кров и обеспеченное будущее. Она предпочла уехать из родного дома в никуда со своим обожаемым Сэмом. Гарри просил мать нанять частного детектива, чтобы наблюдать за жизнью непутевой сестры и при крайней необходимости все-таки прийти ей на помощь. Но мать была непреклонна. Она запретила всем домашним даже упоминать имя дочери.

С тех пор миссис Браун очень изменилась. Она стала замкнутой, придирчивой, молодых девушек воспринимала только как беспутниц и потенциальных предательниц. В доме не было даже молодых горничных. Гарри перестал приглашать в дом своих подруг по университету. И только когда он стал взрослым мужчиной, занимающим достаточно высокую должность в Пентагоне, мать скрепя сердце стала принимать в доме его подруг, устраивая им, однако, тестирование по собственной методике.

После случая с Мануэлой и двухмесячного отсутствия Гарри сердце пожилой дамы дрогнуло и смягчилось. Она понимала, что может потерять сына, единственного близкого человека.

— И тут появилась ты… — Полли расплылась в широченной улыбке. — И произошло чудо. Мы все перестали узнавать свою грозную хозяйку. Как тебе удалось так изменить ее?

— Просто мы с ней похожи, и я, видимо, хорошо поняла ее, — простодушно ответила Кэти. — Ну и потом, все-таки я психолог. Почти психолог, — поправилась она.

Допив чашку чая и чмокнув Полли в пышную щеку, Кэти направилась к лестнице.

— Пойду, может быть, нужна моя помощь, — пояснила она.

Поднимаясь по ступенькам, Кэти услышала женские голоса, звучавшие на повышенных тонах. До нее донеслись крики миссис Браун:

— Нет, нет и нет!

Кэти не расслышала, что ответила ее дочь, но голос Джеки звучал угрожающе. Прерывая ее тираду, хозяйка громко воскликнула:

— Вон из моего дома!!!

При этом возгласе Кэти остановилась у порога гостиной, интуитивно чувствуя, что должна прийти на помощь миссис Браун.

Увидев ее, хозяйка протянула к ней руки, явно обрадовавшись появлению Кэти.

— Я хочу отдохнуть, — тяжело дыша проговорила она, не обращая внимания на дочь, развалившуюся в кресле.

Когда Кэти подошла к миссис Браун и взялась за спинку коляски, дама приказала жестким голосом:

— Позвони в охрану, пусть выведут эту особу!

Кэти вышла в холл, где находилось устройство связи с охраной. Передав распоряжение хозяйки, она вернулась в гостиную и увидела, что Джеки, гордо выпрямившись, направляется к выходу. Проходя мимо Кэти, она злобно посмотрела на нее и прошипела что-то неразборчивое. А миссис Браун сидела в своей коляске, устремив невидящий взгляд вслед уходящей дочери. Кэтрин молча повезла ее в спальню.

Два дня после визита Джеки миссис Браун хранила молчание. Кэти не осмеливалась задавать вопросы, но по отдельным фразам догадалась, что Джеки что-то грубо требовала от матери, так надеявшейся на смиренное возвращение блудной дочери. Испытав ужасное разочарование от несостоявшегося покаяния и гнев от яростного напора окончательно заблудшей души, миссис Браун была в глубоком нервном истощении и два дня практически не вылезала из постели.

За эти дни ее несколько раз посетил врач и еще какой-то господин чиновничьего вида, пробывший у постели хозяйки более часа. Во время этих визитов Кэти покидала спальню и сидела у себя в комнате, прислушиваясь, не понадобится ли она хозяйке.

Гарри звонил каждый вечер. Справившись о здоровье у матери, он просил ее передать трубку Кэти и говорил ей ласковые слова, от которых у нее кружилась голова и замирало в груди. Однажды он позвонил после одиннадцати вечера, когда миссис Браун уже заснула, и стал шептать Кэти те самые слова, какие она слышала от него в их первую ночь. Она так и не решилась рассказать ему о визите Джеки, чувствуя, что это прозвучит диссонансом.

Ладно, расскажу, когда приедет, думала девушка, чувствуя важность такого сообщения.

На третий день Кэти уговорила миссис Браун погулять по вечернему парку, подышать свежим воздухом. Но через двадцать минут прогулки та сказала, что устала и хочет лечь в постель.

Накормив и уложив хозяйку, Кэти отметила, что та неважно выглядит. Скорее всего, ее доконал визит Джеки и она никак не могла прийти в норму.

Завтра займемся с ней психологическим тренингом, решила Кэти.

Она села рядом с миссис Браун и начала читать ей «Сказки Гофмана». Это было одним из новых увлечений пожилой дамы. Под длинные витиеватые предложения немецкого сказочника она хорошо засыпала.

Когда миссис Браун наконец заснула, Кэти тоже решила лечь пораньше. Вечерами, когда девушка оставалась одна, ее мыслями овладевал Гарри. Даже если она брала в руки книжную новинку по психологии, которую прежде всегда читала по вечерам, она не могла сосредоточиться. Перед ее глазами проплывали все их встречи, начиная с подписания контракта, когда они в первый раз прикоснулись друг к другу, склонившись над документом, лежащим на подоконнике. А при воспоминаниях о первой ночи в ее комнате Кэти бросало в жар, и она была готова целовать простыню, на которой он лежал, и подушку, которой касалась его голова. Она видела перед собой его серые глаза, которым было невозможно не подчиниться. Ей казалось, что его чувственные губы нежно пробегают по ее шее и страстно целуют ее грудь. От этих явственных ощущений девушку бросало в дрожь, с которой она не могла справиться так же, как тогда, в их самую первую ночь на этой самой кровати. С этими мыслями она и заснула…