Изумруды для Офелии

Оглавление

— Мы предъявили ей ордер на обыск, — с готовностью ответил шериф. — И очень быстро в ее кладовке, в корзине грязного белья обнаружили темно-синее платье в белый горошек с белым кружевным воротником, принадлежавшее мисс Сарпл.

Гарри вопросительно посмотрел на Кэтрин.

— Это то самое платье, которое я отправила в стирку после того, как оно намокло… под дождем…

Девушка замялась, не имея возможности объяснить, что платье стало мокрым после того, как она бросилась в объятия своего любимого, насквозь промокшего под проливным дождем.

Гарри на мгновение задумался и тут же вспомнил этот чудесный миг долгожданной встречи, предшествовавшей их первой любовной ночи.

Он нежно посмотрел на Кэти, и девушка ответила ему еле заметной улыбкой.

Боже мой! Как давно это было, подумалось ей. И было ли вообще?

— Это и явилось доказательством ее вины, — пояснил шериф.

Стажер Дэрри все время молчал, но Кэтрин уловила в его глазах неуверенность в убедительности проведенного расследования. Он, конечно, был только исполнителем мелких поручений, а выводы делали его старшие коллеги, наверняка не принимая во внимание его возражений. А они, скорее всего, у него были…

Сейчас он делал записи, иногда удивленно вскидывая брови или нетерпеливо постукивая карандашом.

Гарри выслушал вывод шерифа и, наклонив голову набок, недоверчиво проговорил:

— И это все?

Шериф закатил глаза к потолку и развел руки в стороны.

— А что же еще? — воскликнул он.

— А зачем она это сделала, вы спросили у нее? — продолжал расспрашивать Гарри.

— Конечно, спросили, — усмехнулся шериф и опять сделал многозначительную паузу.

— И что же она сказала? — нетерпеливо спросил Гарри.

— Она сказала, что это был ее эмоциональный порыв, — первый раз открыл рот Майкл Дэрри.

В его голосе прозвучала нескрываемая ирония, которая, скорее всего, относилась не к «порыву» подозреваемой Мэгги Хэнсон, а к выводам своих старших коллег.

Шериф строго посмотрел на стажера.

— Эмоциональный порыв?! — Гарри оторвался от подоконника и, засунув руки в карманы, прошелся туда и обратно по комнате. — И вы удовлетворились таким ответом?

— Нет, не удовлетворились, — ответил шериф. — Мы узнали, что стояло за «порывом»…

Важность и многозначительность его заявлений тускнели, но он все еще пытался держать марку профессионала сыска.

— Что же за ним стояло? — Нетерпение Гарри росло и граничило с раздражением.

— За порывом стояла… гм… — шериф замялся и бросил взгляд на Кэтрин, — глубокая неприязнь к новой сиделке, — быстро закончил он.

— И желание, чтобы подозрение пало на мисс Сарпл, — добавил стажер Дэрри.

Гарри покачал головой, искоса посмотрел на Кэти и улыбнулся:

— Оказывается, опасно завоевывать расположение хозяйки и ее сына.

Шутка предназначалась шерифу и стажеру.

Кэтрин выглядела безучастной ко всему происходящему.

— А где драгоценности? — спросил Гарри. — Вы нашли их?

Шериф со стажером переглянулись, и Майкл Дэрри взял на себя смелость ответить:

— Нет, не нашли. Она говорит, что отдаст их только тогда, когда Кэтрин покинет этот дом.

Гарри удивленно поднял брови.

— И какова ваша реакция на такой ультиматум?

— Мы арестовали мисс Хэнсон, — признался шериф.

Гарри, задумавшись, снова принялся вышагивать взад и вперед по гостиной.

— Знаете, мистер Бронски, — наконец обратился он к шерифу. — У меня есть предложение. Привезите, пожалуйста, арестованную сюда. Я думаю, все вместе, — он сделал широкий жест рукой, — мы разберемся в этом запутанном деле.

Слово «запутанный» Гарри произнес с заметной иронией. Желание молодого хозяина принять участие в расследовании противоречило намерениям шерифа, но он посчитал неразумным возражать так или иначе пострадавшему лицу. Тем более видному юристу, сотруднику Пентагона.

Шериф кивнул стажеру. Майкл Дэрри с готовностью встал и отправился исполнять поручение.

— Боже мой! Боже мой!

Это были первые слова, произнесенные Мэгги Хэнсон, когда стажер Дэрри ввел ее в гостиную дома, в котором она проработала много лет.

Ее посадили на стул между шерифом и стажером. Мэгги сразу закрыла лицо руками. Не которое время все молчали. Кэти испытывала неловкость, представляя, как прежняя сиделка будет говорить о неприязни к ней.

— Ну что, Мэгги, — обратился к ней Гарри. Расскажи, пожалуйста, как ты дошла до такого… Я все еще не верю, что ты это сделала по собственной инициативе.

Мэгги изо всех сил закивала головой, чтобы, не дай бог, никто не подумал, что она кому-нибудь уступит собственную инициативу ограбления хозяйки.

Она отняла руки от лица и горестно спросила:

— Миссис Браун, наверное, возненавидела меня? Она проснулась, когда я уже достала драгоценности и собралась уходить. Я услышала, как она вскрикнула, и сразу же выбежала из комнаты… Она меня узнала?

— А ты что, ничего не знаешь? — обратился к ней Гарри, одновременно бросив взгляд на шерифа.

За Мэгги ответил Майкл Дэрри.

— Мы ей ничего не говорили, мистер Браун.

— Почему? — удивился Гарри.

— Из соображений чистоты следствия, — таинственно произнес Бронски.

Кэтрин с интересом рассматривала свою предшественницу. Невзрачная женщина лет сорока пяти, худая, жилистая, физически, видимо, сильная. Ее аккуратно прилизанные серые волосы сзади были закручены в пучок. Вид у нее был довольно жалкий, что было неудивительно в ее теперешнем положении. Кэти пыталась представить сиделку рядом с миссис Браун и увидела ее в постоянно униженном, заискивающем положении. И это привычное состояние Мэгги в новых обстоятельствах — появлении в доме Кэти — могло проявить свою оборотную сторону: зависть, ревность, желание отомстить. Девушка понимала, что Мэгги должна была ужасно раздражать властную миссис Браун. Поэтому понятны приступы садизма хозяйки по отношению к этой скрытой мазохистке.