Точки и линии

• Предыдущая
• 20/42
• Следующая

И действительно, арена событий протянулась от одного конца Японии до другого.

3

Вернувшись на работу, Михара подробно доложил обо всем начальнику. Тот принялся изучать таблицу.

– Так-так… – Касаи слушал очень внимательно. – Да, удивил… Хоккайдо и Кюсю – совершенно противоположные концы!

– Кажется, мы потерпели небольшое фиаско, – Михара уже начал сомневаться в собственной версии.

– Ты думаешь, он говорит правду? – сказал инспектор, подперев щеку рукой.

– Ясуда – человек умный. Он не станет врать, если мы можем его проверить.

– И все же необходимо проверить.

– Разумеется. Попросим управление полиции Саппоро опросить служащего фирмы "Футаба секай", который, по словам Ясуды, встретил его на вокзале.

– Да, распорядись, пожалуйста.

Михара было поднялся, но Касаи остановил его:

– Погоди минуточку. Ясуда женат?

– Да. Но жена больна легкими и живет в Камакуре.

– Да-да, вчера ты говорил.

– Как раз сегодня, когда я был у него, он звонил туда, справлялся о ее здоровье. Ей, кажется, стало хуже.

– Значит, в Токио он живет один?

В Токио Ясуда жил один, в районе Асакэя. У него были две прислуги.

Михара отправил длинную телеграмму в управление полиции Саппоро. Ответ придет завтра или послезавтра. Но он ничего не изменит, смешно было заподозрить Ясуду в такой глупой лжи. Михара начал нервничать. Тоненькая ниточка ускользала. И вдруг возникла новая мысль. Действительно ли жена Ясуды лечится в Камакуре? Конечно, трудно допустить, что она имеет какое-то отношение к этому делу. Но мысль о четырех минутах навязчиво возвращалась снова и снова. Ясуда узнал о них потому, что часто ездил к больной жене в Камакуру. А может быть, там не жена, а кто-то другой? То, что он побывал на Хоккайдо, безусловно, подтвердится: ведь Ясуда знает, что полиция опросит свидетелей. А вот в отношении больной жены он мог подумать, что вряд ли это станут проверять.

Инспектор куда-то вышел. Михара положил ему на стол записку, всего лишь два слова: "В Камакуру". И вышел из департамента. Если поехать прямо сейчас, пожалуй, поздно вечером удастся вернуться.

В знаменитой кондитерской у Токийского вокзала он купил коробку пирожных.

На всякий случай. Вдруг понадобится в качестве подарка больной? Прошел на платформу, на тринадцатом пути как раз стояла электричка. Пятнадцатый путь не просматривался – на четырнадцатом был состав.

Михара снова и снова мысленно возвращался к четырем минутам. Ясуда ведь мог предположить, что им заинтересуется полиция, и на этот случай подготовил двух свидетелей-официанток.

Электричка тронулась. До Камакуры примерно час езды. Михара уже почти жалел, что ввязался в эту историю. Обыкновенное самоубийство влюбленных. К тому же Ясуда в ночь с двадцатого на двадцать первое был в пути на Хоккайдо.

Кюсю и Хоккайдо, Хоккайдо и Кюсю – никак их не свяжешь.

Прибыв на станцию Камакура, сел в трамвай на Эносима. Он сошел на остановке Гокуракудзи. Точного адреса он не узнал, но разыскать будет не трудно – здесь в узкой, похожей на ущелье долине находился всего лишь один небольшой поселок.

Михара направился прямо в полицейский участок, предъявил свои документы и спросил, проживает ли здесь некий Ясуда.

– А-а, это у которого больная жена… – сказал полицейский.

Михару охватило разочарование. Жена существует. И действительно больная.

Но уж если приехал, что же делать! С коробкой пирожных он пошел в ту сторону, куда указал полицейский.

ЦИФРОВОЙ ПЕЙЗАЖ

1

Дом стоял у подножья пологого склона, в стороне от трамвайной линии.

Большинство участков здесь были окружены живой бамбуковой изгородью. Дом Ясуды, небольшой, аккуратный, одноэтажный, стоял в глубине сада и казался созданным для спокойного лечения больной. Вдали поблескивала синяя полоска моря.

Михара позвонил. В глубине, за дверью, послышалось жужжанье звонка. Он начал часто дышать, сердце забилось. Визит будет трудным. Дверь открыла пожилая женщина, лет за пятьдесят.

– Я из Токио, Киити Михара. Знакомый Ясуды-сана. Сегодня был в ваших краях и вот зашел проведать оку-сан.

Выслушав, старуха с низким поклоном исчезла в глубине дома. Очень скоро вернулась и, снова кланяясь, сказала:

– Прошу вас, пройдите, пожалуйста.

Михару провели в большую комнату. Стеклянные двери выходят на юг. В них льется поток света. В глубине, комнаты – тень. Недалеко от двери стояла сверкающая белизной постель.

Женщина лет тридцати двух – тридцати трех, приподнявшись на постели, ждала гостя. Старуха накинула ей на плечи черное, с алым рисунком хаори. В этой одежде она выглядела очень изысканно. Светлая кожа, волосы собраны на затылке в легкий пучок, губы слегка подкрашены, на скорую руку, по случаю прихода гостя.

– Простите за внезапное вторжение, – сказал Михара. – Меня зовут Киити Михара, в Токио я имею счастье быть знакомым с Ясудой-саном. Конечно, это дерзость с моей стороны, но вот, с вашего позволения, зашел вас проведать.

Не мог же он протянуть ей свою визитную карточку с надписью "Департамент полиции"!

– Благодарю вас! О, мой муж, наверно, пользуется вашим покровительством, благодарю вас!

Жена Ясуды была красива. Большие глаза, тонко очерченный прямой нос. Щеки утратили полноту, но в общем болезнь не портила ее. Легкая бледность, чистый, высокий лоб, интеллектуальное лицо.

– Как вы себя чувствуете? – спросил Михара. Его вопрос был неискренним, и ему стало не по себе.

– Спасибо. Болезнь затяжная, поэтому я не надеюсь на внезапное выздоровление, – слегка улыбнулась женщина.

• Предыдущая
• 20/42
• Следующая