Астраханский вокзал. Повесть и рассказы

Оглавление

Кристинину теперь уже вовсе было трудно хранить на лице то выражение меланхолического удовлетворения, которое свойственно людям, попавшим по обязанности на чужое торжество.

Наконец жених встал и, ни на кого не глядя, пошатываясь и задевая на ходу гостей, вышел в коридор и принес в комнату ботинки. Фогель сразу же под столом стал их надевать. Потом, так же пошатываясь, жених подошел к Кристинину и остановился перед ним, зажав в руке стакан с пивом.

— Так, значит, вы на нашем заводе работаете? Почему же я вас никогда не видел?!

«Вот оно! — подумал Кристинин. — Началось!»

Фогель последними судорожными стежками дошнуровывал полуботинки.

Внезапно в комнате появилось еще двое гостей, их ввела маленькая Анна Ивановна. Высокий, почти под потолок, здоровяк с жидкими рыжеватыми волосами и гладким лоснящимся лицом смущенно улыбался, как будто стыдясь своего огромного роста и тяжелых жилистых кулаков, высовывавшихся из-под рукавов куцего, не по росту пиджака. Его спутница была маленькой и худой, с каким-то дефектом на лице, она все время старалась повернуться к гостям в профиль. Появление новых людей внесло изменение в сложившуюся за столом расстановку сил. Кристинин и Фогель обменялись против воли быстрыми взглядами. Один Денисов был по-прежнему невозмутим.

— Извиняйте! — улыбаясь всем гостям сразу, повторял новый гость с приятным украинским акцентом. — Вот как вышло! Во вторую смену поставили, а все равно приехал! Вот!

Здоровяк так же, как в свое время Кристинин, двинулся вдоль стола, знакомясь с гостями. Он дольше, чем требовалось, извинялся перед каждым за опоздание и переходил к следующему. Кристинин не сводил с него глаз… Казалось, он уже видел где-то это смущающееся лицо, маленькие пшеничные усики. Новый гость протянул руку Фогелю…

В ту же секунду Кристинин увидел, как острый язычок Фогеля словно прилип к губе, и все лицо внезапно изменилось, будто невидимые пальцы, вставленные в игрушечную резиновую маску сзади, сжались: мясистый лоб и жирный подбородок внезапно подались навстречу друг другу, а переносье сузилось и ушло назад.

— Почему так горчит вино? — поднялся над столом Денисов.

Его соседи по столу оживились.

— Одну минуточку! Человеку плохо! Вот! — сказал здоровяк и, перехватив Фогеля другой рукой под локоть, стал выводить из-за стола. Выражение лица у Фогеля и впрямь было страдальческое. Он не мог ничего сказать. Кисть его руки застыла в неестественном, странном положении, подвернутая могучей ладонью атлета.

«Дежурный с вокзала, — вспомнил наконец Кристинин, — старший лейтенант Сабодаш, бывший чемпион «Динамо» по штанге…»

Денисов выскользнул в дверь вслед за ними, а к Кристинину подошла Анна Ивановна. Ее длинные серьги раскачивались в ушах, как маятники. Кристинин поднялся навстречу.

Анна Ивановна быстро заговорила:

— Вы только, ради бога, не подумайте о нас ничего плохого! Борис этот сказал, что приехал в командировку, живет здесь в восемнадцатой квартире… Ну и зашел с подарком! Ведь не выгонишь! А Анатолий на заводе работает… Хороший парень, мухи не обидит. Выпил сегодня лишнего. Ну ведь свадьба!

— Далеко пришлось бегать? — спросил Кристинин. — У вас и так хлопот со свадьбой, а тут еще мы!

— До почты. У нас в переулке всегда с автоматами что-нибудь… Ничего, будет что вспомнить!

— Спасибо вам большое. А у кого этот Борис остановился, не знаете?

— Вот кем бы вам надо заняться! Молодой парень, косая сажень в плечах, до двадцати лет на шее у матери сидит… Сегодня с другом весь вечер где-то лазили, сейчас пьяные лежат… И про Бориса своего забыли.

Они вышли в коридор. Здесь уже был Денисов, он успел проводить машину с задержанным и вернуться.

— Хорошо получилось, товарищ капитан?! Я еще с самого начала, когда дары эти на подоконнике увидел и на вас посмотрел, все понял! Мне кофточка розовая бросилась в глаза — точно, думаю, как потерпевшая обрисовала, а уж потом кукла… Только забыл — «Шагающая Нина» или «Шагающая Оля»?

— «Шагающая Маша»!

— …Остальное уж мне Аня подсказала, насчет восемнадцатой квартиры… Они еще ничего не успели промотать, только на «подарок» дали, чтобы не с пустыми руками идти…

Денисов радовался как мальчишка.

— …Этот, видать, у них за главного! Сам воровать не ходил!

— Это был Фогель, — сказал Кристинин, когда они, простившись с хозяевами, шли по коридору.

Денисов удивленно посмотрел на него и замолчал.

У восемнадцатой квартиры Денисов увидел финскую кепку старшего инспектора Трошина. Хриплым голосом он давал указания незнакомому младшему лейтенанту. В доме уже начинали просыпаться, за дверями слышались негромкие разговоры. Где-то совсем близко, за окном, прогрохотал в темноте первый трамвай, заскрипела под ногами старая деревянная лестница.

— Денисов, — крикнул, перегнувшись через перила, майор Трошин, — немного отдохнешь, зайди в отдел, напиши рапорт.

ДЕЛО БЕЗ СВИДЕТЕЛЕЙ

Денисов застал Кристинина в его кабинете на Петровке, на четвертом этаже. Как всегда, здесь было по-казенному чисто и пусто. О вкусах хозяина кабинета свидетельствовали только несколько кактусов на окне да глупый тигр с цветной репродукции, скаливший за стеклом свою брезгливую невыспавшуюся морду.

Капитан милиции Кристинин сидел за столом и читал бумаги. Увидев Денисова, он прищурил вместо приветствия один глаз и снова углубился в документы. Денисов осторожно вздохнул, сел в кресло у окна.