Стачка как бой

Оглавление

Подготовка стачки не есть единовременный акт. Вопрос о подготовке не разрешается дополнительным агитационным нажимом в тот или другой день во время стачки, а охватывает собой все стороны нашей деятельности и требует от нас постоянной организационно-политической работы для того, чтобы армия оказались на высоте в момент борьбы. Здесь опять необходимо отличать то, что мы имеем в военном деле, от того, что мы имеем во время экономической борьбы. Если армия, предназначенная для войны, на протяжении долгих лет, а в отношении каждого отдельного бойца в течение определённого времени, занимается тренировкой, инсценировкой боя, особыми тактическими упражнениями и большими манёврами, то совершенно очевидно, что мы не можем заниматься тренировкой и инсценировкой стачек в буквальном смысле, не можем устраивать больших и малых манёвров, не можем организовать особого военного характера тактических занятий, которые дали бы тренировку бастующим. Но это не значит, что мы можем и должны полагаться на авось, полагаться на то, что в момент стачки массовое чутьё и классовые интересы в достаточной степени сплотят и спаяют нашу армию. Подготовка нашей армии к определённым действиям прежде всего требует длительной повседневной и упорной работы в массах в смысле организационного собирания, политического просвещения и сплочения наших сил. Будет ли она вестись в виде создания и развёртывания наших партийных ячеек на предприятиях, собирания и сплочения наших сил вокруг революционных профсоюзов или вокруг профоппозиции — всё это должно быть повседневной работой, имея в виду, что каждый день может потребовать от нас определённых действий и доказательств на деле, что мы подготовились к наступающим боям.

Первым и важнейшим условием подготовки к борьбе является построение наших организаций на базе предприятий, создание опорных пунктов там, где непосредственно заняты рабочие. Организационные формы этих опорных пунктов, методы оформления наших организаций — всё это решается на основании долголетнего опыта, всё это уже на протяжении десяти лет — со времени существования Коминтерна и Профинтерна — в достаточной степени определено и не требует здесь специальных разъяснений. Важно то, что из этого надо исходить, ибо готовить армию нужно не тогда, когда она должна уже итти в бой, а тогда, когда имеется передышка между боями. Таким образом создание опорных пунктов на предприятиях, организационное объединение и сплочение максимального количества сил, охват неорганизованных — всё это является необходимой предпосылкой к созданию серьёзной армии.

Вторым условием, также необходимым для успешности боя, является понимание каждым бойцом, т. е. каждым рядовым рабочим, тех целей и задач, которые мы преследуем в нашей экономической и политической борьбе. Это означает, что мы не механически организуем определённое количество рабочих, не стремимся лишь к тому, чтобы получить благодаря этой организации то или другое количество ресурсов, — денежных взносов и т. п. — но что мы ставим перед собой задачу превратить каждого члена нашей организации в действительно сознательного бойца, иначе говоря, наша организационная работа должна сопровождаться планомерным революционно-классовым воспитанием, что является необходимой предпосылкой для стойкости нашей армии.

Другой фактор, который оказывает определённое воздействие на стойкость нашей армии, на степень боеспособности, это — окружение организованной части армии широкой симпатизирующей средой. Мы до низвержения капитализма не сможем организовать большинство рабочих; только после установления диктатуры пролетариата возможно будет добиться, чтобы большинство рабочих было организовано, но добиться политического сочувствия, политической поддержки со стороны большинства и активного вступления неорганизованных слоёв в борьбу, когда борьба начинается, — это является в высшей степени важным моментом в подготовке нашей армии к боям.

Второстепенное, но тем не менее известное значение имеет также и вопрос об «амуниции», если выражаться военным стилем. В нынешних боях совершенно немыслимо, чтобы рабочая организация могла собрать такие суммы, которые могли бы поддержать бастующих на протяжении длительного времени, особенно если их сотни тысяч. Но из этого нельзя сделать тех выводов, которые обычно делали анархисты. Мы стремимся к тому, чтобы собрать возможно большее количество средств для того, чтобы возможно было их использовать во время боя. Пойдут ли эти средства на непосредственную поддержку бастующих, — на агитационно-пропагандистские цели, на издание литературы и пр. — этот вопрос будет решаться, когда начнётся борьба и видны будут размеры её, но что необходимо в период перемирия и по этой линии готовиться, это не должно подлежать ни малейшему сомнению. Но здесь имеется уже опыт, который должен быть нами учтён. Реформистские союзы на протяжении долгих лет накапливали определённые фонды, причём, чем больше они накапливали денег, тем более осторожными они становились в смысле расходования их. Касса начинала превращаться в цель, и поскольку каждая стачка обязательно связана с расходами, мы видим ещё до борьбы определённый нажим со стороны руководящих реформистских элементов, в смысле избежания стачек, для того, чтобы сохранить накопленные ресурсы. Вот эта тактика реформистов, сводившаяся к тому, чтобы избегать во что бы то ни стало борьбы, с целью сохранить накопленные ресурсы, на другом полюсе — у анархистов и анархо-синдикалистов — вызывала не только протест против этого, что было бы правильно, но и своеобразную теорию: чем богаче профсоюз, тем хуже; накопление денег превращает автоматически данную организацию в организацию консервативную, иначе говоря, чем меньше в союзе денег, тем лучше. И в этом вопросе, как и во всех остальных, мы отвергаем и реформистскую и анархистскую теорию и практику.