Оценить:
|
Все ради любви
- Предыдущая
- 60/91
- Следующая
60
– Поверить не могу, – говорит Дэн. Его словно ударили под дых – такой у него вид. – Поверить не могу… – повторяет он тупо.
– Поверь. И забудь о нас. Возвращайся к своей прежней жизни, – цежу я сквозь зубы.
– Мы не можем встретиться, все обсудить наедине? – тихо говорит Дэн, указывая на Айлу. – Как насчет завтра?
Я качаю головой, твердо решив, что на следующем поезде – что бы он ни сказал – уеду.
– Послезавтра?
– Нет.
– Дженьюэри, пожалуйста, ты должна…
Во мне снова вспыхивает гнев.
– Я не должна тебе ничего.
– Ничего, – повторяет за мной Айла.
– На выходных?
Я качаю головой, Дэн с раздражением отворачивается.
– Мы улетаем в Америку, – говорю я ему в спину.
– На каникулы, – говорит Айла. – Доктор будет чинить мне ножки.
Дэн оборачивается и смотрит на меня с оторопью.
– Надолго?
– На Рожжество! – говорит Айла.
– Дай мне твой номер, пожалуйста, – Дэн шарит у себя в кармане, достает визитную карточку, протягивает мне ручку и снова опускает голову, глядя на Айлу. Она смотрит на него с любопытством, перетаптываясь. Я вижу, что он заметил ее сапожки, достаточно свободные, чтобы туда помещались лонгеты.
Дэн становится на колени и улыбается, говоря:
– Привет, Айла. Какое красивое имя.
Я отворачиваюсь, не в силах взглянуть ему в глаза. Сжимаю ручку. Придумать номер или написать настоящий?
Мой мобильный звонит, едва я пришла домой и успела поставить чайник.
– Что там с Америкой? – говорит Дэн.
Я рассказываю ему обо всем. В каком-то смысле я хочу, чтобы он знал, что произошло; чтобы он понял, через что мы прошли; через что Айла, его дочь, проходит каждый день. Сообщаю, что завтра утром мы вылетаем рейсом BA6945 в Чикаго. Описываю каждую деталь нашей жизни, убедившись, что он осознает весь риск, связанный с операцией, убедившись, что он понимает – это наша жизнь, а не его. Дэн слушает молча, ни разу не перебив меня. Когда я уже собираюсь повесить трубку, он говорит:
– Я лечу с вами.
И прежде чем я успеваю что-нибудь возразить, добавляет:
– И ты не сможешь мне запретить.
Я смотрю на Айлу через дверь кухни.
– Ты ей никто.
– Скажи, что я друг семьи.
– Нет, Дэн, ты не можешь так просто…
– Но это важно. Она моя дочь. Вдруг она никогда не сможет ходить.
– Дочь, которую ты не хотел.
В дверь звонят, и я подпрыгиваю от неожиданности.
– Бабуля! – говорит Айла.
Я вешаю трубку. Он звонит снова, но я сбрасываю звонок.
Потрясенная, я впускаю ее. Бабуля распахивает объятия.
– Привет!
Она останавливается, увидев мое лицо.
– Что случилось?
Я молчу.
– Дженьюэри?
Бабушка завозит свой чемодан в дом и хватает меня за руку.
– Что случилось???
Выслушав все о сегодняшней встрече, бабушка шепотом говорит:
– Он не придет. Подведет тебя снова.
Я слышу в ее голосе дрожь, страх, который она пытается скрыть.
– Не хочу видеть этого человека рядом с нами, – чеканит бабуля, не в силах совладать с чувствами. – Он не может здесь появиться.
Мы последний раз проверяем паспорта перед посадкой, и я чувствую смесь огромного облегчения и острого разочарования от того, что бабуля оказалась права. И о чем я только думала, когда ему поверила?
Стюард подводит нашу троицу к отдельной очереди для мамочек с детьми.
Мы заходим в салон и занимаем места. Я помогаю бабуле уложить сумки в отделение для багажа. Газету она убирать не хочет – будет разгадывать кроссворд. Айла хочет оставить свою счастливую подушечку из розового флиса, которую везде носит с собой.
Он не пришел. Проснулся и решил не усложнять себе жизнь. Люди не меняются.
Пассажиры потоком устремляются на борт. Бабуля разворачивает пакетик мятных леденцов и протягивает мне.
Я откидываюсь в кресле и закрываю глаза – от недосыпа они гудят. Пытаюсь урвать хоть минутку отдыха, пока Айла чего-нибудь не захотела.
– Забавный дядя, ха-ха, – вдруг говорит она.
Я открываю глаза. Бабушка никогда его не видела, но по тому, как Дэн идет к нам, она сразу все понимает. Взгляд ее становится холоднее и острее кинжала.
Не думаю, что когда-нибудь боялась чего-то больше, чем операции Айлы. Мысль, что Дэн может вернуться в мою жизнь, – на втором месте.
21
2014 год
Сентябрь в разгаре. Поезд мчит меня в Грин-Парк, а я вспоминаю о событиях последних нескольких месяцев. Большую часть лета на работе было затишье. Обычно так всегда на рынке недвижимости в это время года. Однако в начале июля мы изо всех сил боролись с другими агентствами за Ситтингборн-Парк. Грэм, Надин и я были как на иголках, когда Уорд и Люси делились результатами торгов. По напряженности ситуация очень напоминала ежегодные «Большие скачки» – там тоже никогда не знаешь, кто первым придет к финишу.
С Тоуд-Холлом все разрешилось благополучно. Хотя сначала мистер Кэллахан ворчал, потом оказалось, что он был доволен результатом. Он даже послал нам садового гномика с надписью: «Спасибо».
– Это тебе, – передал Грэм гномика Люси.
– Ну нет, как я могу забрать у тебя такой шикарный подарок, – ответила та, передавая гнома обратно Грэму. В конце концов гном достался Надин.
Дом миссис Робертс мы тоже пристроили. Она послала мне милое благодарственное письмо, где написала, что я научила ее отпускать события прошлого. Кто бы мне подсказал, как это сделать…
Атмосфера в нашем офисе определенно улучшилась. Неизвестно, благодаря чему – или тут сыграло роль количество удачных сделок, или то, что мы помирились с Уордом. Он в «Шервудс» уже почти полгода. Особенно дружеские отношения у них с Надин – я посоветовала ей перестать его бояться. Мы же с ним и вовсе стали друзьями, после того ужина в офисе в пятницу вечером. Он внимательно выслушал мой рассказ про Дэна и затаил дыхание, когда я описывала сцену встречи на эскалаторе.
- Предыдущая
- 60/91
- Следующая