Хроники тираннозавра: Биология и эволюция самого и

Оглавление

Что делает вид видом?

Выделение новых видов и присвоение им названий – дело важное, но также необходимо знать, сколько существует видов и чем они характеризуются, поэтому вопросы об отличительных чертах видов привлекают такое внимание (и нередко вызывают жаркие споры). Корректно определить вид довольно сложно даже для многих современных организмов, и возникает множество разногласий как среди таксономистов, работающих с ныне существующими животными, так и среди палеонтологов, имеющих дело с ископаемыми останками. Часто встречающееся определение вида как «группы организмов, способных скрещиваться между собой и производить способное к размножению потомство» – лишь одно из множества используемых в настоящее время. У него есть свои ограничения: во-первых, оно не слишком подходит для окаменелостей; во-вторых, вряд ли возможно практически проверить, может ли скрещиваться любая взятая пара животных. В результате биологи пользуются некоторым спектром «концепций вида» для идентификации видов – по генам, поведению, скрещиванию и другим характеристикам. В случае палеонтологии мы полагаемся на то, что называется «морфологическая (или типологическая) концепция вида»: из данных у нас в основном имеется только морфология (анатомия, а конкретно кости и зубы), так что мы обосновываем свои определения именно на ней. По сути, этот метод не лучше и не хуже других, и, конечно же, многие современные виды можно распознать по их анатомии, так же как и по любым иным признакам. Выглянув в окно, вы, вероятно, сможете определить большинство птиц в своем саду по отличиям в оперении, но их скелеты тоже выглядят по-разному, и, естественно, птицы по-разному себя ведут, у них различные гены, и они обычно спариваются с ближайшими родственниками. Полагаться только на анатомию – не идеальный метод, но он не лучше и не хуже других возможностей, и большинство разных концепций вида вполне дополняют друг с друга.

И все же бывает непросто точно определить вид по одним лишь костям, а когда имеется только половина скелета или меньше, может быть непонятно, действительно ли данный экземпляр является представителем какого-то нового вида. Цзиньганкоузавр мог оказаться новым тираннозавром, но поскольку его невозможно достоверно отличить от тех животных, которым название уже было дано, в настоящий момент его следует считать неопределенным или сомнительным – так серое перышко в саду может принадлежать птице нового вида, но легко может оказаться пером воробья или крапивника. Этот подход может показаться чрезмерно консервативным, но такие находки, как зубы тираннозавров, вполне обычны (посетив провинцию Альберта в Канаде, мы с двумя коллегами нашли несколько таких зубов за одно утро), и хотя принадлежность их к более широкой группе определить легко, сверх этого очень мало что можно сказать, и уж, конечно, лучше не давать новых видовых названий всякий раз, как появляется новый зуб, отличный по размерам от прежних или с чуть бо́льшим количеством зазубрин.

Дополнительные сложности проистекают из того факта, что, как и у большинства позвоночных, у динозавров по мере роста менялись как размеры, так и внешний вид. Только что вылупившийся из яйца тираннозавр выглядел во многом не так, как полувзрослое животное, и оба отличались от особи, достигшей зрелости. Следовательно, важно удостовериться, что видовые названия даны взрослым животным либо, если известны только ювенильные особи, что их отличительные признаки по-прежнему пригодны для определения вида. Например, многие млекопитающие с возрастом меняют окраску, а молочные зубы детенышей могут отличаться от зубов взрослых особей, поэтому использовать признак окраски или форму и расположение зубов, чтобы отличить взрослое животное одного вида от юного представителя другого – не очень хорошая идея. В частности, для маленьких детенышей всех видов обычно характерны очень большие головы и огромные глаза, так что эти признаки лучше не брать, хотя любой найденный экземпляр ископаемого животного с непропорционально большими глазами сразу рассматривается как возможный детеныш и, следовательно, представляет огромный интерес. В то же время такие особенности строения, как количество пальцев на передней или задней конечности или число шейных позвонков, скорее всего, не изменяются с возрастом, так что расхождения в подобных признаках, вероятно, отражают реальные межвидовые отличия. Все становится яснее, когда у вас есть и взрослые, и ювенильные животные одного вида, как получилось, к примеру, с тарбозавром.

Даже в одном возрасте не все представители одного вида в точности похожи друг на друга (рис. 5b). Среди людей встречаются рослые и невысокие, шатены и брюнеты, у человека могут быть серые или зеленые глаза, или большие уши, или римский нос, но есть и более глубокие различия в скелете и зубах. Нередко попадаются люди с одной лишней или недостающей костью в копчике, с зубами мудрости или без, со вдавленной грудью, без ключиц, с другими вариациями. Некоторые из этих особенностей встречаются значительно реже других (хотя могут быть обычными для отдельных популяций), но все они – часть картины человеческой изменчивости. Лично у меня, например, довольно странная форма черепа, что хорошо видно при короткой стрижке, но я искренне надеюсь, что меня из-за этого не станут исключать из человеческого вида. Нам, разумеется, необходимо принимать во внимание такие различия внутри вида (известные как внутривидовая изменчивость) и не придираться к мелочам: только потому, что у найденного вами черепа на один зуб больше, чем у всех остальных экземпляров Tyrannosaurus rex, нельзя считать, будто перед вами новый вид.