Трампеадор

Оглавление

ВТОРАЯ ВСТРЕЧА: ТРИНИ

В этих местах водилось множество пум, и два дня спустя еще одну настигли пули Франческо.

Он встретил неосторожную пуму у самой палатки и застрелил при попытке к бегству. И снова охота, рыбная ловля, отдых. Каждый день приносил нам свои радости и огорчения. Река все реже выказывала непокорность, и воды ее обычно текли неторопливо, степенно. Лишь ветер, нагулявшись вволю по плоскогорью, иной раз обрушивал на наше каноэ тучи песка и пыли. В слепой ярости, вступив в битву с мощным течением реки, он надолго приковывал нас к одному месту. Приходилось искать спасения на берегу и терпеливо ждать, пока у капризного ветра улучшится настроение.

Мы пользовались вынужденной стоянкой для того, чтобы обсохнуть и согреться; заливавшие каноэ волны и брызги придавали нам весьма непрезентабельный вид. Случалось такое нечасто, но однажды ветер застиг нас посреди реки и в течение нескольких часов не позволял нам продвинуться ни на миллиметр. Из-за сильнейшего течения нам никак не удавалось пристать к ближнему берегу, а к другому не подпускал ураганный ветер.

Уплыв далеко от цепи Анд, мы уже не попадали в короткие проливные ливни и внезапные снегопады, так досаждавшие нам в первые недели путешествия.

Мы углубились в район, где за год выпадает ничтожно малое количество осадков. Затянувшие солнце тучи здесь чаще всего не кучевые облака, а плотная завеса из мельчайших пылинок то яркого, то темного цвета. На закате это пылевое облако отливает золотом.

Солнце из-за кулис показывает световые эффекты; оно демонстрирует поистине виртуозное мастерство в оптических фокусах, приберегая под занавес неповторимый обман сразу двух солнц.

Молчание пустыни, безбрежные горизонты, открывавшиеся нашим взорам, когда мы блуждали по обширному плато, привалы под голубым небосводом, на этой честной, иссохшей земле, казалось, уходящей в лазоревые дали,— все это придавало нашей бедности величие, свободе — конкретность и самому нашему существованию — необычную значимость. Но к трудностям с мукой прибавилась сложнейшая проблема, которую стоит изложить для тех, кто учится на заочных охотничьих курсах.

Речь идет о так называемой «проблеме штанов», теме многих наших бесед и разговоров.

Как и Франческо, я отправился в путешествие, захватив две пары штанов. Одна составляла неотъемлемую часть моей каждодневной одежды, другую я хранил про запас.

Не продлись наша экспедиция так долго, двух пар штанов хватило бы. Быстрота, с какой изнашивается эта существенная принадлежность костюма, воистину поразительна. Хотя мои штаны были из прочнейшей ткани, через несколько дней колючки и кусты превращали их в лохмотья.

За две недели первая пара пришла в полнейшую негодность. Зная, однако, что заменить штаны пока нельзя, я всячески старался продлить им жизнь.

Почти каждое утро после завтрака я приступал к починке моих штанов: аккуратно прошивал их толстой иглой, чтобы предстать перед нашими жертвами в мало-мальски пристойном виде. Заплаты, наложенные с величайшей тщательностью и старанием, не посрамили бы любую портниху и, право же, напоминали произведения искусства. И все же моя мечта сберечь штаны до половины пути и лишь потом выбросить их разбилась вдребезги. Произошло это еще раньше, чем мы добрались до Пасо-дель-Лимай, в поединке с вонючкой. Она попалась в капкан, и я подошел, чтобы вынуть ее.

Зная, что, защищаясь, она, подобно хорьку, могла обдать меня зловонной жидкостью и нанести непоправимый ущерб моей одежде, я предусмотрительно остановился на безопасном расстоянии. Затем приступил к анализу положения. Передние ноги и мордочка вонючки были крепко схвачены капканом, и зверек не подавал никаких признаков жизни. Лежала вонючка на боку, и ее единственный открытый глаз ничего не говорил.

«Но раз зверек лежит неподвижно, значит, он мертв»,— решил я. Я приблизился и смело протянул руки. Внезапно вонючка подскочила, с акробатической ловкостью извернулась задом и обстреляла меня из всех батарей. Месть за пленение была полной и беспощадной.

В лагерь я вернулся в одних трусах, неся штаны на длинной палке; от них исходило невыносимое зловоние. Попытка отмыть штаны мылом и затем выполоскать, привязав к корме железной проволокой и погрузив в воду, потерпела жесточайшее фиаско. До сих пор этот способ мытья нашей одежды давал превосходные результаты. Однако на сей раз не помогли даже умелые крепкие руки нашей терпеливой прачки Франческо. По совету друга я закопал штаны на целых два дня, но успеха так и не добился.

Пришлось их выбросить. Это неприятное происшествие не уменьшило моей симпатии к вонючке, хотя взаимностью я определенно не пользовался.

С того раза маленькая вонючка не раз попадала в наши капканы. Удивительно грациозная, с тонкой нежной шерсткой, она поражает своим большим пушистым хвостом. Вдоль спины у этого симпатичного зверька тянется белая полоса. Черные живые глазки,^ тонкая умная мордочка. Укоризненный, грустный взгляд тронет сердце самого опытного охотника, если он найдет вонючку в капкане еще живой.

Единственная ее защита — наполненные смрадной жидкостью стволы «катюш». Убедившись, что спастись бегством не удастся, вонючка бросается навстречу врагу. Приблизившись на дистанцию выстрела, она внезапно поворачивается и встает на передние ноги. Из околоанальных желез под хвостом следует залп по ошеломленному врагу. Маслянистая жидкость вонючки знаменита не только своим отвратительным запахом, но и его стойкостью. В парфюмерии эту жидкость используют как закрепитель.