Волшебный свет любви

Оглавление

1/140
Следующая

* * *

Часть третья

В ней все не так и все не то:
Дерзка, не в меру горделива,
Упряма, чересчур умна,
Не так уж, в общем-то, красива.
В ней все не так, не эталон,
Но что-то все-таки пленяет…
От взгляда светится душа,
И нежностью переполняет.
Не совладать с самим собой,
Сплошное самоистязанье.
Уста сковало немотой:
Так страшно вымолвить признанье,
Что столько лет ее искал!
Душой все это понимаешь…
…Так что ж ты смотришь ей вослед?
Зачем ее ты отпускаешь?..

1

Катя открыла глаза и близоруко прищурилась: белые стены, белая мебель, белая постель, белая тюлевая занавеска.

«И на душе точно так же белым-бело, празднично, торжественно, – прислушалась она к себе и улыбнулась. – Какая сказочная ночь! Именно о такой ночи я мечтала всю жизнь! Какой же он красивый, сильный, нежный, внимательный! Почти принц… Не зря говорят: все, что ни делается, к лучшему. Второй мужчина в моей жизни… И все совершенно иначе… Как же хорошо…» – почувствовав пробежавшую по телу волнительную дрожь, она закрыла глаза.

Сквозь неплотно прикрытую дверь из гостиной в спальню проник далекий механический звук, затем послышались приближающиеся шаги, и в комнату кто-то вошел. Чуть размежив ресницы, Катя рассмотрела туманное очертание мужской фигуры в белом халате: сбросив его на банкетку, фигура стала медленно поворачиваться. Заметив это, Катя снова сомкнула веки и притворилась спящей.

Вадим, принеся с собой тонкий аромат свежесваренного кофе, осторожно заполз под одеяло, глубоко вздохнул и замер. Так прошло несколько минут. Устав чего-то ждать, Катя приоткрыла глаза. Ладышев лежал на спине и, подложив руки под голову, смотрел в потолок.

Затаившись, она принялась внимательно рассматривать его профиль: большой лоб, лохматые горбики бровей, прямой нос, глубокая линия плотно сжатых пухлых губ, волевой подбородок, мощный торс, покрытый довольно густой темной растительностью.

«Аполлон да и только, – она расстроенно вздохнула: – А рядом с ним – бесформенный сдутый шарик. И всему виной очередной курс гормонов, который даже не пригодился. Надо срочно сесть на диету! Завтра же. Купить весы и записаться на массаж. Может, хоть за эти нервные недели немного похудела. Если возьмусь за себя, к Новому году вполне смогу вернуть более-менее приличную форму».

Воодушевленная этой идеей, она решила, что пора «просыпаться», и пошевелилась под одеялом.

– Проснулась? – тут же отреагировал Вадим и посмотрел на часы на руке: – Половина одиннадцатого. Как спалось?

– Хорошо… Даже очень… – потянулась она под одеялом. – Доброе утро! Такой аромат… Ты сварил кофе?

– Да, сварил, – кивнул он. – Вернее, кофе-машина сварила.

– Обожаю кофе по утрам!

Оживившись, она присела на кровати, подложила под спину подушку, прикрыла грудь одеялом и, заметив во взгляде Вадима недоумение, неуверенно спросила:

– Что-то не так?

– …Ты хочешь пить кофе в постели???

– А что? Чашечка утреннего кофе мне не повредит.

Прищурившись, она посмотрела на белую прикроватную тумбочку с другой стороны кровати, повернулась к своей, задержала близорукий взгляд на белоснежном постельном белье. Чашки с кофе нигде не наблюдалось. Скорее всего, приятный аромат приплыл в спальню вслед за хозяином. А она, глупая, решила… Привычка: по утрам Виталик частенько оставлял для нее на прикроватной тумбочке чашку с кофе. От этого дразнящего запаха она и просыпалась.

– Вообще-то, можно и на кухне выпить, – смутилась она, поняв, что допустила какую-то оплошность. – У тебя есть еще один халат?

– Нет.

– Свой можешь одолжить?

– Держи.

Повернувшись спиной, Катя набросила на плечи пушистый махровый халат, опустила ноги на пол.

«Холодный, – тут же отметила она. – И не только пол. Похоже, красивая ночная сказка растаяла вместе с остатками сна: ни тебе «доброго утра», ни нежности, ни теплоты. Размечталась: кофе в постель! Судя по всему, «половина одиннадцатого» – не что иное, как намек: пора и честь знать! Черт! Где же я оставила вчера линзы? Кажется, рядом с умывальником».

Прошлепав босыми ногами до двери ванной, совмещенной с хозяйской спальней, Катя закрыла за собой дверь, прислонилась спиной к кафельной стене и осмотрелась: просторная комната с джакузи, большой душ-кабиной, с безупречной по стилю и чистоте сантехникой и окном в полстены. С вечера все это разглядеть ей не удалось, не до того было.

«А за окном на самом-то деле серо и мрачно, – подойдя ближе, заглянула она в приоткрытые жалюзи. – Снег метет, погода – дрянь. Хорошо хоть здесь пол подогревается. Так, все ясно. Надо принять душ и собираться», – стянула она с плеч халат.

Однако с душем никак не получалось. Угловая стойка в кабине, изобиловавшая краниками и кнопочками, жила своей интересной жизнью и категорически отказывалась подчиняться Кате: то холодная вода, то горячая, то больно бьющие одиночные боковые струи, то ледяной поток как из ведра. Взвизгнув несколько раз от неожиданности, она покинула кабину.

«Навороченная, как и сам хозяин», – раздраженно подумала она и в сердцах хлопнула дверцей.

Волшебное состояние, в котором она проснулась, исчезло напрочь.

Линзы нашлись на туалетном столике, одежда – на банкетке, нижнее белье – на полу, рядом с белоснежной корзиной. В какой последовательности они попали ночью на эти места, помнилось плохо. Да и не очень-то хотелось вспоминать: с каждой минутой на душе становилось все более обидно и досадно… Она здесь лишняя. Точно так же, как могут быть лишними в этой квартире не подходящие к интерьеру сувениры, картины или подаренные ею накануне тапочки.