Любовь на все времена

Оглавление

– Согласен ли ты, доблестный рыцарь, женившись на моей сестре, взять на себя заботу также и о её дочери, моей племяннице?

– С радостью сделаю это, мой господин, – заверил его сэр Ланселот, пряча улыбку. Барону совсем ни к чему было узнавать о былых прегрешениях его сестры.

Свадьба состоялась. Леди Хельвенна с дочерью перебралась в Вайверс, поместье своего супруга. Брат Ранульф сопроводил их туда и с большим удовольствием убедился, что его друг владеет богатым имением, содержащимся в отменном порядке даже в отсутствие хозяина. История, которой он был свидетелем и в которой даже принял участие, завершилась благополучно. Но сколько лет потеряли два любящих человека, сколько боли претерпели в разлуке! И всё по вине жестокой, эгоистичной, сластолюбивой женщины, которая осознала свою вину и раскаялась только на смертном одре. «Поистине велика милость твоя, Господи, что дал ты соединиться опять двум сердцам, разлученным человеческой злобой!» – подумал монах и истово перекрестился.

Рыцарь Ланселот Вайверс и леди Хельвенна прожили в счастливом браке много лет. Они благополучно выдали замуж свою дочь и успели порадоваться внукам. Сэру Ланселоту, жестоко пострадавшему в последнем его сражении, не довелось больше воевать. Но и сама война за власть в стране прекратилась спустя несколько лет, и на престол взошёл молодой король Генрих, давший, наконец, мир уставшей стране, а людям возможность растить детей и возрождать измученную сражениями землю.

Война, долг и любовь

Англия, Стаффордшир

Март 1461 года

В многострадальной Англии опять полыхал огонь войны. На этот раз Йорки встали против Ланкастеров не на жизнь, а на смерть. Преобладающие в силе войска молодого короля Эдуарда Йорка, недавно надевшего корону Англии, насильственно снятую с головы Генриха Шестого, неуклонно преследовали силы противника, оттесняя свергнутого короля с его окружением всё дальше на север.

Ситуация в стране, и правда, была хуже некуда. Генрих Ланкастер всегда был слабым королём, а в последние годы его стали выбивать из строя приступы безумия, длящиеся иногда по нескольку месяцев. Если бы его возводили на трон взрослым, когда все его слабости были уже ясно видны, никто бы не допустил этого. Но так вышло, что Генрих получил корону отца в совсем юном возрасте и, как ни странно, сумел удержать её на своей голове почти сорок лет. Став взрослым, он женился на Маргарите Анжуйской – молодой, умной и очень честолюбивой женщине. Она родила мужу наследника, принца Эдуарда, и практически взяла власть из рук слабовольного и неспособного управлять страной мужа. Объединившись со своим главным сторонником Эдмундом Бофором, герцогом Сомерсетом, королева практически полностью сосредоточила в своих руках всю полноту власти. Это, разумеется, было не по душе английским лордам – ещё бы, женщина, да ещё француженка. Кому такое понравится?

Активное противостояние началось шесть лет назад. Ближайшим после принца Эдуарда наследником короля Генриха был герцог Йоркский, ставший лордом-протектором, имеющим право управлять страной от имени короля. Королева не могла с этим смириться. Между войсками противостоящих сторон произошло сражение при Сент-Олбансе, в ходе которого был убит герцог Сомерсет. На некоторое время наступило затишье, но вскоре короля Генриха захватили в плен в Нортумбрии и силой вынудили признать своим наследником герцога Йоркского, лишив тем самым законных прав его сына Эдуарда Плантагенета. Тогда королева Маргарита собрала войска, выступила против йоркистов и одержала победу в битве под Уэйкфилдом, в которой погиб сам герцог Йоркский. Вскоре королева освободила из плена своего несчастного супруга, одержав ещё одну победу, уже при Сент-Олбансе, и всё, казалось бы, встало на свои места. Но ненадолго. Этой же зимой в Лондоне старший сын и наследник герцога Йоркского был коронован под именем Эдуарда Четвёртого, что формально смещало с трона Генриха Плантагенета. Новый король стал ожесточённо преследовать свергнутого Ланкастера с целью лишить жизни и его, и юного Эдуарда, которому к тому времени было уже восемь лет. Королева упорно сопротивлялась, и всё же им приходилось отступать, продвигаясь всё дальше к шотландской границе. Маргарита надеялась получить помощь от своей кузины, королевы Шотландии.

Пришёл март, но зима, казалось, и не думала уступать свои права. Было холодно, по ночам сильно подмораживало, одна за другой прошли несколько метелей. Люди стали сомневаться, придёт ли вообще когда-нибудь весна, пока о ней можно было только мечтать. Тяжело было и беглецам, и преследователям.

Рыцарь Герберт Смайли быстро продвигался на север, догоняя основные силы йоркистов. Ему пришлось ненадолго задержаться в Ковентри, выполняя поручение своего лорда. У рыцаря был внушительный отряд их двух с половиной десятков сильных, хорошо вооружённых воинов – не каждый мелкопоместный дворянин мог привести с собой такую силу. Правда, один из его воинов, молодой Пол Бертон, был ранен, и его, по-хорошему, следовало бы отправить домой. Но тогда ему пришлось бы давать сопровождение, а терять силы рыцарь не хотел – впереди, и это было ясно всем, ожидалось последнее решающее сражение, и каждый человек был на счету.

Только-только миновав Стаффорд и взяв немного на восток, люди рыцаря увидели справа от дороги зарево огромного пожара, а, подъехав немного ближе, услышали сильный шум и поняли, что здесь происходит то, чего не одобряет молодой король – ни к чему превращать свою землю в выжженную пустыню, если собираешься управлять этой страной. Но некоторые лорды рассуждали иначе и давали волю своим людям убивать и грабить всех подряд. Когда подъехали совсем близко, открылась ужасающая картина полного разорения большого поместья. Здесь было много воинов. Часть из них тащила со двора скотину и лошадей, а позади них уже пылали во всю хозяйственные постройки. Большим факелом занялся господский дом, привольно раскинувшийся посередине большого двора. По двору металась перепуганная челядь и прятавшиеся в господском поместье селяне, а за ними гонялись вооружённые до зубов воины, лихо рубившие большими мечами тех, кого удалось догнать. Стоял дикий шум, кричали люди, ржали перепуганные лошади, мычали коровы, трещали рушившиеся под силой огня строения.