Огонь. Ясность. Правдивые повести

Оглавление

Перевод с французского

Ф. Наркирьер. Трилогия о войне и революции

«Крупнейшее и прекраснейшее событие в мировой истории, более значительное, чем возникновение христианства и французская революция», событие, которое «открывает новую эру в жизни человечества», — так писал Анри Барбюс о рождении Советской России. Эти слова помогают понять масштабы его мышления, ту гигантскую меру, с которой он подходил к оценке современной действительности. Меру и критерий. В 1919 году, перед лицом военной интервенции Барбюс провозглашал: «Спасите человеческую правду, спасая правду русскую! Знайте, что грядущие поколения будут судить о честности людей нашего времени в зависимости от того, бездействовали ли они в эти дни или поднялись на борьбу, твердо и ясно сказав: нет!» Правда революции — правда человеческая. И подходить к событиям, судить о людях, оценивать произведения искусства должно в конечном счете с этой главной и самой верной точки зрения.

Творчество Барбюса овеяно знаменем революционной борьбы. Классическое творение Барбюса — провидческая книга об огне войны, о пламени революции. За «Огнем» последовала «Ясность», роман, который может быть понят только в свете Октября и открытых им горизонтов. «Правдивые повести» — книга о тяжких испытаниях, выпадающих на долю борцов за свободу, произведение, исполненное непоколебимой веры в победу правого дела. Книги эти составляют своеобразную трилогию о войне и революции, ее великих победах, грозных уроках и светлых перспективах. Красной нитью проходит через трилогию мысль о том, как под влиянием самых передовых идей нашего времени у человека наступает прозрение, приходит ясность.

* * *

Когда началась первая мировая война, Барбюс пошел на фронт добровольцем. Как для его будущих друзей и соратников, Раймона Лефевра и Поля Ваняна-Кутюрье, фронт стал для Барбюса школой революции. Но, в отличие от них, начинающих литераторов, к 1914 году Барбюс был известным писателем.

Анри Барбюс родился в 1873 году, вскоре после франко-прусской войны и падения Коммуны, скончался он в 1935 году, в канун второй мировой войны и движения Сопротивления. И вся сознательная жизнь писателя прошла под знаком неотступной, повседневной борьбы с милитаризмом.

Уже в начале творческого пути у Барбюса возникло ощущение острой неудовлетворенности современной действительностью, стремление к ее переустройству.

Будущий романист начал как поэт, автор сборника стихов «Плакальщицы» (1895). «Жизнь несовершенна» — таков многозначительный эпиграф стихотворения «Работница». В книге слышится не только скорбная песня плакальщиц; в ней есть и затаенный гнев, и чувство зреющего протеста.

Поиски истины составляют содержание романов Барбюса «Умоляющие» (1903) и «Ад» (1910). Но если в первом из них в центре повествования находится сам герой произведения, то во втором — окружающий его мир. Этот мир и есть тот ад, о котором говорят заглавие книги. В романе, мрачном, пессимистическом человеческое горе связывается с социальными проблемами: частная собственность, религия, война.

В самый канун воины в памятном четырнадцатом году, Барбюс опубликовал сборник рассказов «Мы…». Впервые обращаясь к судьбам множества людей, писатель с глубокой тревогой повествует о происходящих в их жизни драмах. В новелле «Коварная луна», прямом отклике на балканские войны 1912–1913 годов, рассказывается о том, как несколько солдат болгарской армии ночью, по ошибке, перестреляли друг друга: «Смутно разглядев в темноте какие-то тени, они открыли огонь и убили друг друга — вслепую, не сознавая, что убивают тех, кого любили, кого считали своими братьями. Такова война».

Участник пацифистских организаций, Барбюс уже в то время осуждал войну как бессмысленное братоубийство. Но только пребывание на фронте раскрыло ему по-настоящему глаза.

1915 год. Второй год мировой войны В Артуа, в окопах, рядовой 211-го пехотного полка Анри Барбюс заносит свои впечатления в записную книжку, делает первые наброски будущего романа. Такие чувства испытывают фронтовики, о чем думают, к чему стремятся?

Отшумел националистический угар первых месяцев войны. Все шире распространяется недовольство — тяготами окопного бытия, армейскими порядками, войной до «победного конца», которая грозит стать войной до последнего солдата.

В знаменитой «Краонской песне» поется:

Богатеи, разумеется, останутся в живых —
Ведь из-за них-то мы и подыхаем
Но хватит: на этот раз
Вся пехота объявит забастовку,
Вся пехота объявит забастовку.
Настанет ваш черед, господа толстяки,
Понюхать пороху.
Ежели вы хотите воевать.
Расплачивайтесь собственной шкурой.

В одном из писем с фронта Раймон Лефевр прозорливо отмечал: «С радостным волнением прислушиваюсь я к росту революционного негодования и с нетерпением ожидаю перемирия или хоти бы первых шагов к заключению мира, которых здесь только и ждут, чтобы начать настоящую кампанию». Описывая прифронтовую харчевню, что «содержат в развалинах, под обстрелом упрямые крестьяне из Артуа», Лефевр рассказывает характерный случай: «На днях рядом с капитаном, который в харчевне завтракал, вели беседу солдаты. При восторженном одобрении присутствующих один из солдат кричал, что с него хватит подыхать за родину, но вот потом, за другое дело, он охотно пойдет воевать!» Письмо Лефевра — драгоценное свидетельство того, что в умах фронтовиков постепенно созревали мысли, близкие идее превращения войны империалистической в войну гражданскую.