Обретение ада

Оглавление

— Мы их не нашли.

— Он сказал: «Завтра выезжаю в Софию и возьму документы с собой».

Значит, документы были с ним в Праге. Нужно было более тщательно осмотреть его автомобиль.

— Мы смотрели. Там их не было.

— Может, твои люди их просто не заметили?

— После нас смотрели специалисты чешской криминальной полиции. Они тоже ничего не нашли, — стараясь не реагировать на нервное состояние генерала, терпеливо ответил Волков.

— Нужно было выяснить, где он жил, и посмотреть в его номере, — пробормотал Сизов.

— Тоже сделали, — сказал Волков, — обыскали номер в отеле. Все просмотрели. Документов там никаких не было. С собой он их, конечно, не брал.

Во всяком случае, при себе их у него не было, иначе бы мы нашли эти бумаги.

— Тогда куда он их дел?

— Не знаю.

— А я знаю, Волков. Я знаю, что будет, если эти документы попадут в Москву, в КГБ или ЦК КПСС. Меня не тронут, я посредник и нигде не фигурирую. А вот тебе, полковник, и твоим людям будет плохо, очень плохо. Боюсь, что даже генералам будет не так плохо, как вам. Они просто расхитители социалистической собственности. А вы убийцы, полковник. Убийцы и изменники. Вам даже парашу не разрешат убирать за ними. Вас просто расстреляют. Это ты, надеюсь, понимаешь?

— Понимаю, — Волков отвернулся и тихо добавил:

— Я все понимаю. Но документов у него с собой не было. Двое моих людей сидят в Праге и живут в том самом номере отеля, где жил Валентинов. Они даже паркет разбирали. Весь номер простучали. По сантиметру. Я им даже аппаратуру послал в Прагу. И ничего они не нашли. Никаких бумаг в номере нет.

— У него наверняка была своя агентура в Праге — уставшим голосом заметил генерал, — постарайтесь выйти на его людей. Может, удастся найти хоть какие-нибудь концы. В любом случае эти документы должны попасть к вам раньше, чем они попадут в Москву. Только тогда ты можешь спокойно хамить своим генералам. Только в этом случае, Волков. И пить твое любимое виски. Ты ведь уже нашу водку не пьешь, тебе нужно шотландское дымчатое. Совсем загордился, полковник, решил, что бардак в стране — и ты на коне. Забыл, как все в жизни меняется. И если ты документы не найдешь, то… сам понимаешь… При всех других вариантах тебя ждет пуля в затылок в лагерях Нижнего Тагила. Устраивает тебя такая перспектива?

Вместо ответа Волков коротко выругался и, снова поднявшись, налил себе уже гораздо большую порцию виски, выпил одним залпом и только потом сказал:

— Найду я эти чертовы документы. Из-под земли достану, но найду.

— Правильно. И очень быстро, иначе КГБ сумеет просчитать, кто был заинтересован в убийстве резидента Валентинова. Теперь давай о главном — через три дня получишь новый конверт. Обговори другой банк, в который они должны перевести деньги. На этот раз это будет люксембургский банк. Я дам тебе точные реквизиты. И объясни, что мы будем каждый раз менять банк, куда они будут переводить деньги. Ты меня понимаешь?

— Они говорят, что им удобнее в немецкий банк.

— Это им так удобнее, — заметил Сизов, — а нам нет. Поэтому пусть выполняют все условия по нашим договоренностям. Понял?

— Да.

— Теперь можешь идти. Машина у тебя внизу?

— Конечно.

— Мог бы приехать и на такси.

— В такую погоду? — изумился Волков. — На улице собачий холод. Где я найду ночью такси? Да и потом — таксисты с Западной стороны не любят ездить в Восточную зону. Они еще плохо ориентируются и боятся сюда ездить.

— Хотя бы поменяй машину, — посоветовал генерал, — и будь осторожен.

Какой номер на твоем «БМВ», прежний?

— Ну конечно.

— Увидимся через два дня. До свидания. Волков кивнул и вышел, захватив свое пальто и шляпу. Закрыл за собой дверь. Вызвал лифт. Уже в подъезде надел пальто, шляпу и, подняв воротник, поспешил к машине.

Сизов увидел мелькнувшую фигуру из окна квартиры. Заметив, что машина отъехала, он подошел к телефону. Немного подумал и, подняв трубку, набрал номер.

— Это я, — сказал он, — действуйте как договорились. Номер его автомобиля прежний.

— Вас понял, — услышал он ответ и сразу положил трубку.

«Так надежнее», — подумал генерал. Пусть хоть немного понаблюдают.

Может, это он сам проболтался. Или, еще хуже, работает на несколько хозяев.

Нужно будет звонить в Москву, доложить, что первые поступления уже прошли. А эти армейские генералы думают, что он старается ради них. При этой мысли Сизов улыбнулся. «Действительно смешно», — подумал он.

Москва. 20 января 1991 года

В этот день было обычное совещание у председателя КГБ. Докладывали руководители главных управлений и отделов. Больше обсуждали положение на Ближнем Востоке и в Кувейте. После того как все вышли, Крючков попросил задержаться Шебаршина.

— Какие-нибудь новые данные по убийству Валентинова у вас уже появились? — осведомился своим бесцветным голосом Крючков.

Это было в его правилах. Он никогда и ничего не спрашивал при посторонних людях, даже если эти посторонние были его заместителями, с которыми он работал много лет. Годы, проведенные в ЦК КПСС и КГБ СССР, научили его сдержанности. По натуре замкнутый человек, Крючков был фанатично предан работе и часто перестраховывался в ситуациях, когда можно было несколько рискнуть. Что касается секретности, то это был, по его глубокому убеждению, основной показатель профессионализма. Именно поэтому он задал вопрос лишь после того, как остался вдвоем с Шебаршиным.

— Ничего нет, — вздохнул генерал, — я думал подключить к этому расследованию Дроздова.