Счастье в подарок

Оглавление

Тиа насмешливо прищурилась:

— Все только и твердили о твоем таланте — балетмейстеры, танцовщики, публика — и прочили славу, как у знаменитой Фонтейн. Какая жалость, что ты не оправдала ожиданий!

— Не по своей вине.

— Вечное оправдание неудачников во все времена, — отмахнулась Тиа, бросив презрительный взгляд на репетиционный зал, который Энди с таким трудом создавала четыре года.

— Вовсе не считаю себя неудачницей, — заметила Энди, вспоминая реакцию Дариуса на ее собственные слова о неудавшейся карьере. — Я вернулась в балет, но, учитывая обстоятельства, в другом качестве.

Тиа коварно улыбнулась:

— О каких обстоятельствах ты говоришь, Энди?

Энди вздохнула:

— Послушай, Тиа, не знаю, зачем ты вообще пришла сюда да еще пытаешься оскорбить меня. Совершенно ясно, что нам больше не о чем разговаривать.

— Может, тебе нечего сказать, но я должна кое-что сообщить, — процедила сквозь зубы Тиа. — Прежде всего и самое главное — ты позвонишь Катерине Латимер и откажешься выступать на ее концерте в следующем месяце.

— Откуда ты знаешь об этом? — удивилась Энди.

— Откуда? — зло усмехнулась Тиа. — Эта дура позвонила мне вчера, чтобы поделиться новой идеей: если ты согласишься участвовать, то после сольного танца каждой из нас, в финале мы вместе исполним балетный дуэт. Я — прима-балерина, — сверкнула она глазами. — И не танцую с кем попало.

— Ведь это благотворительный концерт, Тиа.

— Но это не означает, что я буду танцевать с калекой, которая сама является объектом благотворительности!

Энди поморщилась, услышав намеренное оскорбление. Вчера их разговор с Катериной Латимер не был закончен, прерванный неожиданным приходом Дариуса, но, услышав о перспективе совместного выступления с Тиа в финале, Энди содрогнулась. Одна мысль, что им придется вместе репетировать, привела ее в ужас. Не могло быть и речи о том, что бы выйти с Тиа на сцену.

— Я поговорю с Катериной.

— Не просто поговоришь — вообще откажешься от участия!

— С какой стати? — покачала головой Энди. — Только сегодня утром я дала согласие.

Она много размышляла в последние дни и пришла к выводу, что ни разу за их знакомство с Дариусом он не обошелся с ней как с калекой, оставившей балет после несчастного случая. Наоборот, при каждой возможности он бросал ей вызов: заставил танцевать с ним в день знакомства и впервые после долгого перерыва вывел в свет. Он целовал ее шрамы, сравнивая их с боевыми ранениями, уговорил принять предложение матери и выступить на концерте… Как бы ни сложились их отношения, она всегда будет благодарна ему за поддержку, которая помогла снова поверить в свои силы. Она победила демонов сомнения, обрела уверенность, что снова будет танцевать для публики — пусть лишь с короткими балетными номерами, и она не собиралась отказываться от такой возможности, чтобы там ни говорила Тиа.

— Думаю, всегда смогу подстроить тебе еще один несчастный случай.

Энди замерла, с ужасом глядя на бывшую коллегу. До нее с трудом доходил смысл сказанного.

— Так это действительно была ты? — едва слышно пробормотала она, не веря, что коварная женщина способна на преступление.

Тиа сохраняла полное хладнокровие.

— Конечно я. Повторяю, меня не устраивало, что ты — новенькая в труппе — танцевала ведущую партию в «Лебедином озере», а я оставалась всего лишь одной из балерин кордебалета. И я получила главную роль, как только убрала тебя с дороги! — заявила она с триумфом. — Теперь я — прима, а ты… — Она небрежно махнула рукой с ярким маникюром.

— Из-за тебя я получила увечья и лишилась возможности танцевать. Но ты могла… убить меня. — Энди чувствовала, что ей сейчас станет плохо, ее стошнит, если эта женщина задержится хоть на минуту. — Убирайся, — сказала она бесцветным голосом.

Рассудок отказывался признавать, что можно быть такой жестокой. Неужели ради успешной карьеры Тиа без всякой жалости столкнула ее со сцены? Как такое могло прийти ей в голову? Значит, не зря подозрения мучили Энди четыре года назад. Впрочем, теперь это было слабым утешением.

— Ты позвонишь Катерине Латимер и скажешь, что передумала выступать на благотворительном концерте, — приказала Тиа.

Как поступить? Неужели, испугавшись угроз соперницы, Энди позволит снова разрушить свою жизнь? Чему жизненные обстоятельства научили ее за последние несколько лет? Что значило для нее уважение Дариуса, восхищение, его страсть? Энди была твердо уверена: она никогда не вернется в прошлое.

— С какой стати она сделает это? — пророкотал Дариус в дверях, поймав затравленный взгляд Энди. — Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? — холодно спросил он, входя в зал.

Глава 9

Увидев машину перед студией Миранды, услышав наверху возбужденные голоса, Дариус насторожился. Разговаривали две женщины: одна, как он теперь понял, Тиа Белами, почти кричала, Миранда сдержанно отвечала ей.

Войдя, Дариус сразу заметил неестественную бледность Миранды, ее потемневшие от страдания зеленые глаза. У Тиа, наоборот, горели щеки, а направленный на Миранду угрожающий взгляд сверкал, как осколки синего стекла.

— Дамы? — повторил он, хотя из присутствующих Тиа Белами, как ни старалась, вряд ли заслуживала такого обращения.

Балерина с усилием взяла себя в руки. Кинув на Миранду злобный взгляд, она с кокетливой улыбкой повернулась к Дариусу.

— Пустяки, — легко отмахнулась она. — Опаздываю на репетицию. Мы с Энди продолжим нашу беседу в другое время… Что вы делаете? — испугалась она, когда Дариус резко схватил ее за руку выше локтя, не давая двинуться с места. Он не ослабил хватки. — Миранда? — тихо окликнул он.