Свет мой зеркальце, скажи…

• Предыдущая
• 62/120
• Следующая

— Сама не могу. Поможешь?

Он подошёл, забрал у меня колье, но прежде чем надеть его мне на шею, поцеловал. Сначала в одно плечо, потом в другое. На мою шею опустилась прохладная тяжесть, а Рома легко справился с замком. Посмотрел на меня через зеркало, ладони легли на мои плечи. А он усмехнулся и качнул головой.

— Нет.

— Что нет? — не поняла я.

— Они тебе не идут. Ты красивее этих стекляшек. — Его ладони опустились ниже, стягивая с меня халат. Тяжёлая ткань сама соскользнула с моего тела на пол. А Ромка меня обнял, разглядывал нас вместе. Я думала, что поцелует, а он вдруг спросил: — Что будет дальше, Липа?

Ответа у меня не было, ни для него, ни для меня самой. И поэтому я просто повернулась к нему, приподнялась на цыпочках и поцеловала его.

10

Всё-таки я слабая женщина. За вчерашний вечер и половину ночи успела сделать столько неутешительных выводов, что хватило бы на троих с лихвой, а потом растаяла в Ромкиных объятиях, стоило ему ко мне прикоснуться и поцеловать. Хотя, надо признать, что это я его первой поцеловала. Чтобы не давать ответ на трудный для меня вопрос. И забыла обо всём до утра, даже сочла это за благо.

После бессонной ночи, мы проспали до десяти, и новый день начался с очередного витка удовольствий. Ромка разбудил меня поцелуем, сбросил на пол одеяло и навалился на меня. Я спросонья отвечала на его поцелуи рассеянно, только обняла и снова закрыла глаза, в полусне принимая его поцелуи. Пальцы скользили по его широкой спине, иногда поднимались к затылку и гладили короткие волосы. Я только тихонько охнула, когда Ромка вдавил меня в матрас, и глаза открыла, когда он меня за подбородок взял.

— Липа, просыпайся, — со смехом проговорил он, и крепко поцеловал меня в губы. Я сладко потянулась под ним, обняла его руками и ногами, и глаза открыла. Ногти чертили аккуратные полоски на его спине, а губами я прижалась к его шее.

— Я не сплю, — шепнула я ему. Ответила на горячий поцелуй, засмеялась, когда Ромка ловко перевернулся на спину вместе со мной. Он гладил меня, собрал в кулак волосы, потянул на себя, мне пришлось наклониться и поцеловать его. Гладила его ладонями по груди, двигалась неспешно, решительно убрала его руки со своих бёдер, когда Роману Евгеньевичу пришло в голову поторопить меня. С удовольствием наблюдала за выражением его лица, а когда он глаза закрыл и откинул голову на подушку, довольно улыбнулась. Не всё мне голову терять.

А вот немного позже, когда я уже лежала на кровати, раскрасневшаяся и задыхающаяся, меня накрыл страх. Мгновенный и панический. Я в ужасе схватилась за шею, ничего на ней не обнаружила и ахнула:

— Рома, где оно?

Он лениво повернул голову, глянул на меня.

— Кто?

— Колье! — Я на постели села, в ужасе огляделась, пошарила руками вокруг себя.

Роман Евгеньевич на локте приподнялся, наблюдал. Нахмурился, соображая.

— Где-то здесь, — пожал он плечами.

Я от души стукнула его по рёбрам.

— Говорила же тебе!

— Я виноват?

— А кому пришло в голову потрахаться с королевским размахом?

— Боже, Липа, что за слова?

— Отстань, — посоветовала я ему. — Мы за него не расплатимся. — Я с кровати на пол сползла, прямо на грудой брошенное одеяло, заглянула под кровать. Совсем рядом мерцали сапфиры, у меня вырвался вздох облегчения. Я колье схватила и победно вскинула руку вверх. — Нашла!

— А куда бы оно делось, интересно? Кроме нас здесь никого не было.

— Я посмотрю, ты спокоен, как твои любимые танки.

Рома усмехнулся, снова лёг и подложил под голову руку.

— Даже не знаю, что после такого секса может вывести меня из себя. Только позавтракать не мешает. Закажешь?

Я поднялась, накинула на себя халат. Зачем-то представила себя минуту назад, когда я с голой задницей шарила под кроватью, наверняка, с безумным лицом. Стало немного неудобно, хорошо хоть Ромка с кровати этого в полной мере видеть и оценить не мог.

Завтрак принесли меньше, чем через полчаса. Я как раз успела принять душ, а Роман Евгеньевич за это время соблаговолил лишь натянуть на себя шорты и выйти с телефоном на балкон. Я волосы высушила, выключила фен и как раз услышала стук в дверь.

— Рома, — позвала я, проходя мимо открытой балконной двери, — завтрак принесли.

— Иду, через минуту.

Я прошла к двери, открыла её и улыбнулась горничной. Правда, та мне в ответ не улыбнулась, как бывало обычно, вместо этого глянула сначала в одну сторону, потом в другую. Я тоже посмотрела, не понимая, что её настораживает. Посмотрела и увидела двух здоровенных парней в чёрной военной форме. Они стояли с двух сторон от нашей двери, с каменными лицами, и хмуро наблюдали за происходящим. Правда, когда я голову из номера высунула, хором поздоровались:

— Доброе утро, Олимпиада Викторовна.

Я всерьёз опешила. С девушкой переглянулась, но так, как со мной весьма вежливо поздоровались, тоже кивнула и проговорила:

— Доброе утро.

Поспешила от двери отойти, пропуская горничную, нервно поправила вырез халата на груди.

— Рома! Рома, там какие-то люди.

В гостиной горничная на стол накрывала, я её жестом остановила, а Роман Евгеньевич девушке чаевые протянул. Та сунула деньги в карман фартука, благодарно улыбнулась и поспешила к двери. А Рома взял с тарелки большой пончик и откусил. Посмотрел на меня.

— Какие люди, малыш?

— Я не знаю. В форме, у нашей двери.

— А, это. Не переживай, это мои ребята.

— Твои?

— Прилетели вчера вечером.

Я соображала.

— Зачем?

• Предыдущая
• 62/120
• Следующая