Отражения (СИ)

Оглавление

104

Сознание возвращается постепенно. Наверное, оно бы и радо раз и навсегда покинуть истерзанное тело, затеряться в просторах мирозданья, да только некая сила продолжает удерживать меня на земле.

На этой бесовой радаманской планете.

Веки словно окаменели, никак не желают подниматься. Малейшее движение провоцирует боль. Та безжалостно вгрызается в тело, будто я всё ещё в ловушке полыхающей станции, сгораю заживо. Хочется отключиться. Снова. Но и в забытье нет спасения от кошмара, созданного мной одной.

Мне страшно шевелиться, страшно думать о том, что будет дальше. Если они узнают, что я натворила…

А они узнают. И заставят заплатить. За жизни людей, погибших по моей вине, за уничтожение «Хроноса».

Сначала я потеряла Рейна. А теперь… лишилась всего.

— …Сегодня Ангельс Марон, самый молодой лидер в истории Радаманской Федерации, на ступенях Дворца фракций произнесёт первую торжественную речь в качестве управителя. Он…

Не сразу приходит понимание, что голоса исходят из работающего в палате устройства. Попытка забыться ничего не даёт, и мне приходиться заставить себя осмотреться. Да, я действительно в палате медцентра. Главного медцентра Авийона. Вот только…

Самый молодой управитель? Марон? Почему здесь транслируют новости двадцатилетней давности?

Проходит немало времени, прежде чем комната перестаёт кружиться. Мне даже удаётся сесть, хоть и не с первой попытки.

Взгляд выхватывает из сумрака светящийся экран устаревшего транслятора. Помнится, один такой мы с Рейном видели в антикварном магазинчике Эсхора. Муж тогда посмеивался, дивясь, зачем выставлять на продажу старьё, на которое никто никогда не посмотрит, и уж тем более не захочет его купить.

Муж… Которого я так и не спасла, своими руками уничтожила единственную возможность вернуться в прошлое.

Шевелиться больно. Дышать тоже. Глаза снова туманятся, теперь уже от слёз. Мне не хватает воздуха, света. Надежды.

Она единственная питала меня последние циклы. А теперь и её больше нет.

Сдёрнув с себя датчики, фиксирующие состояние полуистлевшего трупа, коим я себя ощущаю, касаюсь ступнями холодного пола. Поднимаюсь, лишь чудом удерживая равновесие. Голова кружится, колени дрожат, но я упрямо делаю первый шаг.

На стене напротив темнеет зеркало. Я не решаюсь заглянуть в его стальную гладь, не сейчас, трусливо отворачиваюсь и, стиснув зубы, еле передвигая ногами, подхожу к окну.

От прикосновения изувеченных пальцев то из мутно-бежевого становится прозрачным. Я вижу Новый город, пронизанный грозой. Новый город. Такой родной и… такой чужой.

Не мой.

Не нахожу знакомых зданий, зато замечаю те, которых быть не должно. В небе носятся машины, но и их я не узнаю.

«Флаеры моей молодости», — вдруг вспоминаются слова л'эрда Арвейла в день нашего знакомства, когда он демонстрировал мне свою коллекцию старых аэромобилей.

— …С вами была Кирра Кор. До встречи в прямом эфире, — снова достигает сознания сахарный голос ведущей.

И меня накрывает. Паникой, смятением.

Радостью, с горьким привкусом ужаса.

Обессиленная сползаю на пол и кричу, сама не понимая отчего: счастья, боли или страха перед неизвестностью.

Глава 8. Эсхор

Дни бежали один за другим, исчезая в водовороте прошлого, а в моей жизни всё оставалось без изменений. Меня по-прежнему время от времени отряжали в полицию помогать тамошним Проводникам с просмотрами, но чаще я изнывала от скуки в хранилище, сортируя нескончаемые воспоминания. Надеялась, рутина поможет отвлечься, и я наконец-то обрету покой. Но нет. Я так и не смогла научиться жить без Рейна. Каждый день просыпалась с единственной мыслью: покинул ли он Радаман. И каждый вечер, засыпая, задавалась всё тем же вопросом.

Несколько раз справлялась у Даггерти о самочувствии Тринии. Убеждала себя, что связываюсь с ним только из беспокойства о девушке, хоть в глубине души понимала: это лишь предлог, чтобы узнать, где он.

Конечно же, я желала Трин скорейшего выздоровления и в то же время, как бы эгоистично это ни звучало, радовалась, что она всё ещё находится в медцентре. Ведь только сестра удерживала Рейна на планете.

Признаюсь, из-за всех этих потрясений и неожиданных известий я стала немного рассеянной. Чем выводила из себя нашего зама. В последнее время Аник только и делал, что меня отчитывал. То я неправильно рассортировала инфокубы, то забыла вовремя предоставить отчёт о проделанной в полиции работе.

В тот день я опять была сама не своя. Проснувшись утром, среди входящих сообщений обнаружила одно от Рейна. Радостное. Вроде как. Даггерти сообщал, что сегодня он забирает Трин домой, а уже завтра она отправится на юг Радамана, в какой-то супердорогой пансион для проблемной молодёжи. Этакий курорт в сочетании с психотерапией.

Рейн был настроен оптимистично, верил, что там из неё наконец-то сделают человека. А для меня это означало одно — теперь он свободен как птица.

Настроение, если честно, в то утро было пакостное. На работу ноги не несли, и я даже подумывала прикинуться больной. Но потом решила, что, если буду торчать одна в четырёх стенах, станет только хуже.

Потому, быстро собравшись, отправилась в МРУ. Сегодня на повестке дня был просмотр непомеченных воспоминаний. Мне предстояло изучить каждое и по каждому составить отчёт для старших коллег, которые потом будут решать, что делать с инфокубами: отправлять на утилизацию либо же обратно в хранилище.