Стремительный соблазн

Оглавление

— Дело не в этом, — с едва заметной неловкостью ответил он. — Я признаю и вас, и наследника. Однако вам лучше оставаться в тени, чтобы не затмить Патрицию.

— Вы до сих пор помолвлены? — удивилась Трэлла.

— Помолвка отменена, поскольку я женюсь на вас, но…

— Она по-прежнему хочет выйти за вас? — Трэлла отшатнулась. Осознание того, что, вероятно, и он хочет жениться на Патриции, причиняло боль. Она не могла себе этого объяснить.

— Почему нет? Мы друзья. Мы одного круга и долг для нас превыше всего. Тот факт, что мы не испытываем друг к другу сильных чувств и она ничем не обременена, — снова красноречивый жест в сторону ее живота, — лучший аргумент в пользу брака.

— Но ее ребенок не будет первым в очереди на трон. Или она надеется, что я рожу девочку?

— Пол не имеет значения в вопросе престолонаследия в Элазаре.

Первенец станет править государством, независимо от пола, хотя… — Ксавьер выдержал паузу, решая, стоит ли продолжать, а затем спокойно закончил: — Прежде чем педалировать ситуацию, вам необходимо родить здорового ребенка.

Трэлла задохнулась от возмущения.

— Как вы посмели обнадежить кого-то, что я не выношу нашего ребенка?

— Это элементарная предосторожность. Вы сами сказали, что не уверены, сумеете ли родить. А у меня нет выбора. Мне необходим наследник, потому я и рассматриваю альтернативные варианты.

Трэлла ужаснулась его цинизму. Для него нет ничего святого. Та ночь в Париже была плодом ее воображения. Она все выдумала. Никакого влечения между ними не было и нет. Он избалованный принц, соблазнивший девушку и теперь прагматично заметающий следы.

Трэлла, собрав волю в кулак, продолжила:

— И как вам видится будущее наследника? Я не позволю чужой женщине растить моего ребенка.

— Его воспитанием займутся няни, прислуга и репетиторы. Так было и с нами.

— Не со мной, — возразила Трэлла.

— Вас в семь лет отправили в интернат. Если бы не похищение, вы там и учились бы, как и ваши братья.

— Наши родители много путешествовали. Но они всегда были в курсе наших дел. Они нас любили. — Она уставилась в его полуприкрытые глаза, разглядев в них безразличие. Ее осенило, что его бесстрастность объясняется тем, что он всегда действует рационально, а не эмоционально. — Вам ведь не дано знать, что это такое.

Принц надменно выгнул бровь.

— Что вы имеете в виду?

— Любовь, — отчеканила Трэлла.

Его губы дернулись в едва заметной ухмылке, и он процедил:

— Я ведь уже говорил вам вчера…

— Я не о романтической любви, а о любви близких.

— Любая любовь нереальна, — желчно заметил он. — Оглянитесь вокруг. Где она? У меня в жизни осталась только бабушка. Верность. Долг. Обязательства. Это реальные вещи.

Она готова была с ним поспорить по поводу любви семьи и близких, но тут ее осенило:

— Ваша бабушка рада, что у нас будет ребенок? Ксавьер помрачнел.

— Я бы этого не сказал. Но она понимает, что это наша ответственность.

Трэллу трясло от негодования.

— Снова ваша бесценная верность долгу. Так вот, зарубите себе на носу — я не намерена устраняться из жизни моего ребенка. Я не позволю заменить материнскую любовь бездушными няньками, а потом гувернерами. Я немедленно свяжусь с Генри и вызову спецназ, который вызволит нас отсюда. Мы на всю жизнь забаррикадируемся в нашей фамильной крепости Сус-Бразос, и вы не достанете нас.

— Не стоит драматизировать ситуацию, — ответил он со спокойствием удава. — Мы разделим опеку пополам. Вопросы безопасности и образования в моей компетенции, все остальное в ваших руках. Но ребенок будет жить в Элазаре. Визиты в Испанию и путешествия по миру обсудим позже в рабочем порядке. Я куплю вам дом в Лироне в качестве компенсации при разводе, красавица моя.

— Не смейте меня так называть, — взвилась Трэлла. — Так обращаются ко мне домашние. А вы так обращаетесь к любовницам, имя которых не можете вспомнить наутро, — припечатала она.

— Хорошо, если вы так настаиваете, Трэлла.

— Спасибо, — холодно ответила она, хотя благодарности не испытывала. Она была подавлена. — Я устала. Не могли бы вы… — Она махнула в сторону двери.

— Вы будете в порядке, если останетесь одна? Она не думала, что он может еще сильнее оскорбить ее. Но, как ни странно, его фраза сильно ее задела. Неужели он думал, что она захочет его поддержки и участия, после того как он только что отверг ее? Как он смеет притворяться, что ему не все равно?

— Мне следует привыкать к одиночеству, не так ли? Спокойной ночи.

Глава 7

«Перестань считать, что вы друзья», — твердил себе Ксавьер. Терять из-за этого покой и сон совершенно не обязательно. Возможно, это ласковое обращение «красавица» слетало с его губ чаще, чем нужно в общении с другими женщинами, но в отношении Трэллы — это слово имело для него особый смысл. Он сомневался, что сможет теперь так обратиться к другой женщине. Прозвище осталось за Трэллой, хотя она и запретила так себя называть.

Он явился на утреннюю встречу не выспавшимся, с покрасневшими глазами, чтобы снова увидеть женщину, лишившую его сна. Они должны обсудить брачный контракт.

Ксавьер представил ее дворцовому адвокату, которого она немедленно очаровала своей улыбкой. На Трэлле был свободный голубой жакет в тонкую белую полоску, белая блузка и синяя юбка. Она выглядела по-деловому, но вместе с тем женственно и до боли уязвимо.

— Надо было пригласить вашего брата, — сказал он, помогая ей сесть.

— Зачем? — спросила она, убрав локоть, за который он ее поддерживал.