Стремительный соблазн

Оглавление

Церемония завершилась.

* * *

— Марио сообщил мне, что ты аннулировал визит в Австралию. Почему? — спросила королева за завтраком.

— Не притворяйся, будто не знаешь причины.

— Но это очень важный визит.

В отличие от других королевских домов Европы монархи Элазара принимали активное участие в работе правительства. Ксавьер провел весь прошлый год в деловых поездках по миру, заключая торговые соглашения. Это было жизненно необходимо для благополучия их маленького государства.

— До родов еще несколько недель. Да и чем ты, собственно, можешь ей помочь? — невозмутимо продолжила королева.

— Она одна в чужой стране, а я уеду на месяц? И что мне отвечать журналистам, которые наверняка поинтересуются, почему я не с женой?

— Поэтому ты каждый день ее навещаешь? Мне докладывают, что она не скучает — рисует, общается с семьей. Может, она и не заметит твоего отсутствия.

Возможно, так оно и есть. Трэлла даже спросила его однажды, к чему эти ежедневные визиты. Дань вежливости и протоколу?

Ей было не привыкать к одиночеству, и она стойко переносила постельный режим, развлекая себя как может.

— А ты, оказывается, хорошо информирована, — желчно заметил он, — хотя ни разу не поинтересовалась самочувствием моей жены.

— И как она себя чувствует? — светским тоном спросила бабушка.

«Тревожно», — вертелось у него на языке. Вслух же он произнес:

— Хорошо, насколько это возможно.

Трэлла старалась занять себя, но в ее глазах он видел напряжение и тревогу.

— В таком случае ты вполне можешь покинуть страну.

— Я знаю, о чем ты думаешь. — Он покачал головой. — Я веду себя как порядочный человек и не собираюсь к ней привязываться.

Трэлла не просила навещать ее ежедневно, тем не менее он продолжал визиты.

Ей и раньше приходилось бывать в изоляции. Рисование ее спасало. В этом Ксавьер убедился, увидев альбом с ее набросками и рисунками. Фасоны платьев, тончайшие узоры отделки, выполненные то в строгой черно-серой гамме простым карандашом, то яркими цветными карандашами, радовали глаз.

Затем он увидел рисунок с их свадебной церемонии, который был сделан по фотографии, снятой ее матерью. Трэлла едва заметно улыбалась, глядя на него с робким благоговением. Он не назвал бы выражение своего лица умиленным, тем не менее и он смотрел на нее нежно. В рисунке явно читалось взаимное притяжение. Ксавьеру стало на мгновение неловко, но он вдруг понял, что ему нечего стыдиться.

— Я сделала рисунок для мамы, но отдаю вам. Спрячьте где-нибудь во дворце. Дайте пищу для размышления историкам лет через сто, когда рисунок обнаружат. — Трэлла вырвала страницу из альбома и, свернув трубочкой, подала ему.

Впервые после свадьбы ее взгляд излучал тепло и жизнелюбие. Такой он запомнил ее в Париже.

Ксавьер принял рисунок с неожиданным для себя удовольствием, радуясь про себя, что Трэлла войдет в историю королевской семьи. Он неожиданно ощутил, что их взаимное влечение никуда не делось. Он ощущал внутри бурлящую лаву чувств, готовую вырваться наружу.

— Ты можешь договориться с кем-то из ее семьи, чтобы побыли с ней, если тебе недостаточно круглосуточного наблюдения за ней врачами.

Ксавьер встряхнулся, вернувшись в действительность. Горячая волна схлынула.

— Я обсуждал с ней это. — Он подозревал, что Трэлла скучает по семье, когда застал ее за разглядыванием фотографии новорожденных племянниц-близняшек. В глазах девушки блестели слезы. — У ее брата недавно родилась двойня. Ее мать помогает сыну и невестке. Сестра-близнец не может уехать от мужа. — Если Ксавьер правильно понял, они пытаются зачать ребенка. — У другого брата проблемы с помолвкой, и она не хочет его видеть. Поэтому…

— Тебе не кажется, что тобой манипулируют? — спросила бабушка.

— Кто и зачем? — удивился принц.

В этот момент раздался стук в дверь и в столовую вошел Марио.

— Прошу прощения, ваше величество. Принца срочно вызывают в больницу.

* * *

— Врачи готовят ее к операции, — ответили ему на ресепшен, куда он позвонил из машины. Ксавьера прошиб холодный пот, и он приказал водителю гнать во весь опор.

— Хорошо, что вы успели. — Трэлла протянула ему свободную руку.

Он схватил ее влажную и слабую руку.

— Что случилось?

— Сильная тянущая боль внизу живота. Врачи сделали УЗИ и решили, что нужно рожать, — дрожащим голосом прошептала она.

Тридцать четыре недели. Рановато.

— Ш-ш-ш, успокойтесь. — Он положил ей руку на лоб. — У вас приступ паники?

— Нет, — выдохнула она. — Мне по-настоящему страшно, Ксавьер.

— Не волнуйтесь, — успокаивал он, хотя самому было не по себе. — Я буду рядом.

— Вас не пустят, я спрашивала. — Ее желание, чтобы он присутствовал при родах, разрывало сердце.

— Я прорвусь, — пообещал он.

— Не получится. Но прошу вас, свяжитесь с моими, как только все произойдет. Если я не выживу…

— Что за глупости, все будет в порядке. — Он закрыл уши руками, протестуя против иного исхода.

— Послушайте, — настойчиво сказала Трэлла. — Если со мной что-то случится, поклянитесь, что разрешите моей семье видеться с ребенком. Им это необходимо. И ребенок заслуживает знать, что такое любовь. — Она умоляюще посмотрела на принца. Этот взгляд жег душу.

— Вы справитесь, — уверенно сказал он, хотя в душу начали закрадываться сомнения.

— Поклянитесь всем, что для вас свято, — настаивала Трэлла, вцепившись в его руку.

— Хорошо. Обещаю, что сам отвезу ребенка к вашей семье. — Он готов был пообещать достать луну с неба, лишь бы не видеть этого выражения страха в ее глазах.