Оценить:
|
Сияние первой любви
- Предыдущая
- 16/64
- Следующая
16
– А мама, стало быть, в коммуналке осталась?
– Да ты знаешь, сколько раз Тамара настаивала на том, чтобы мама жила с нами? Но разве ее убедишь… Ни в какую не соглашается! Хочу, говорит, чтобы у меня свой угол был. Пусть никаковский, но свой… Она вообще такая по характеру, ничего с ней поделать нельзя. И вовсе не из-за Тамары… Наоборот, она ей очень благодарна и очень ее любит.
– Да, все Тамаре кругом благодарны. Ты благодарен, мама благодарна. – хмыкнула Таня. – Одна большая общая благодарность на всех…
– Тань, к чему ты клонишь, не понимаю?
– Да все ты понимаешь, Сереж… И знаешь, как эта благодарность называется?
– Да я знать не хочу, как она называется, Тань! Потому что я действительно ей благодарен! Да, моя любовь к ней зовется благодарностью, но это ничего не меняет по сути. Я никогда не смогу причинить ей боль…
– Ты уже причиняешь ей боль, Сережа. Тем, что находишься рядом со мной.
– Все, Тань! Хватит! Больше мы к этой теме не возвращаемся! Никогда! Договорились?
Он произнес эти слова таким тоном, что Таня вдруг испугалась. И прошептала в ответ тихо:
– Да, Сережа, договорились…
Сережа вздохнул, повернул к ней голову, улыбнулся. Потом сел на постели, наклонился, выудил мобильник из кармана брошенных на пол джинсов, произнес удивленно:
– Ого… Уже девять часов! Как время летит – с ума сойти…
И, обернувшись к Тане, спросил деловито:
– Ты первая в душ? Или я первый?
– Давай вместе…
– Нет уж, дудки. Если вместе пойдем, то может случиться, что мы до утра из этой квартиры не выйдем. Давай я первый, ладно?
– Ладно, иди…
– Ты что, обиделась на меня?
– Да прям…
– Тогда обещай мне, что мы к этой теме никогда больше возвращаться не будем!
– Но я же сказала. Иди…
Они и впрямь больше не возвращались к этой теме. Никогда. Встречались урывками, на разговоры время не тратили. Действительно – зачем его тратить, когда оно само по себе драгоценно? Зачем заниматься бесконечным анализом того самого ощущения, которое вернулось из прошлого? А оно вернулось, и в этом сомнений не было. Только вот что дальше с ним делать…
А ничего не делать! Просто жить и радоваться. Сережа прав – они теперь несвободны, они теперь не те юные и крылатые, от земли не оторвешься, не полетишь. Только и остается – просто жить. Жить, как в той песне: «мы могли бы служить в разведке, мы могли бы играть в кино… мы как птицы садимся на разные ветки и засыпаем в метро…»
Оказывается, обман – это тоже форма жизни. Вон как романтично можно преподнести!
Однажды удалось вырваться на целое воскресенье. С утра и до вечера. Весь день вместе – какое счастье! После обеда разомкнули объятия в очередном гостиничном номере на окраине города, Татьяна произнесла тихо:
– Сереж, я сейчас умру от голода… Утром убежала, не успела позавтракать. Пойдем в кафе, пообедаем? Где-нибудь на террасе устроим себе праздник?
– Шашлычок под коньячок, вкусно очень? – пропел он в ответ грустно.
– Ну да… Можно и шашлычок под коньячок, я не против.
– Что ж, идем…
Они уселись на террасе близлежащего кафе, за дальним столиком. Вкусно пахло шашлычным дымком и жареной картошкой, августовский день был сухим, но не знойным, солнце ласково заглядывало под навес, будто боялось помешать их уединению.
Подошедший официант усмехнулся понимающе относительно шашлычка и коньячка, но в рамках дозволенного усмехнулся, и даже приятно было, что он понял их правильно.
Потом они сидели молча, смотрели друг на друга. Сережа протянул руку через стол, чтобы взять ее руку, наклонился, приник губами к тыльной стороне ладони. Народу на террасе об эту пору было мало, и они не прятались, не хлопотали лицами, чтобы изобразить холодное приличие. Вскоре подошел официант, и все же пришлось разомкнуть ладони, освободить место для тарелок. Выпили коньяку – голова у Тани закружилась от первого глотка. А может, от счастья закружилась. И Таня засмеялась тихо, откинув голову.
– Ты чего? – спросил Сережа, тоже улыбаясь.
– Да так… – пожала плечами Таня. – Просто мне очень хорошо сейчас, и все. И времени впереди еще много. И прятаться не надо. И коньячок под шашлычок – вкусно очень. Или как там? Наоборот? Шашлычок под коньячок?
– Ешь давай! – рассмеялся Сережа. – Ты же есть хотела!
– Успею… Я тебе говорила, что очень люблю тебя, Сереж?
– Таньк… Давай и в самом деле поедим, иначе я сейчас встану и уволоку тебя обратно в номер. Ты этого хочешь, да?
– Хочу…
– А как же шашлычок и коньячок?
– Да ну их…
Они захохотали, и Сергей снова потянул руку через стол, чтобы прикоснуться губами к тыльной стороне Таниной ладони. Потом произнес строго:
– Ешь! Иначе в голодный обморок упадешь!
Мясо оказалось очень вкусным и сочным, и она увлеклась на какое-то время гастрономическим удовольствием, пока не почувствовала в этой идиллии что-то лишнее. Да, было что-то лишнее, довольно неприятное, нагло вторгающееся на их общую территорию. Будто это лишнее сверлило ей затылок…
Обернулась автоматически и тут же споткнулась о взгляд незнакомой женщины, внимательно и жадно ухватившей глазами ее лицо. И пробежал по спине холодок – стало неловко и неуютно, будто эта женщина наверняка знала о них то, чего знать не полагается.
Может, эта женщина – просто любопытствующая завистница? Сидит в компании женщин, скучно ей и злобно. И тоже любви хочется. А тут перед глазами – такая сцена. Раздражает, наверное?
Она еще раз обернулась – теперь женщина рассматривала Сережу. Но любопытства на ее лице не было, а было что-то другое. Злорадство, скорее. Ничем не прикрытое.
- Предыдущая
- 16/64
- Следующая