ЗИМА[ЛЕТО] том 1

Оглавление

160

— Прошу прощения, это всего лишь моя точка зрения, — стушевалась она и развернулась к Большакову.

— Игорь Николаевич, я ни в коей мере не претендую на истину в последней инстанции и не пытаюсь решать за вас. Просто это способ уладить проблему, не прибегая к иммобилизации оборотных средств, что в вашей ситуации крайне нежелательно.

Она знала, о чем говорит. Все-таки Летков немало вложил в ее образование. Кто бы знал, что это рано или поздно обернется против него самого!

— Ха-ха-ха, — неожиданно рассмеялся Большаков. — Грабь награбленное.

Его обуял азарт и молодецкая удаль. Он снова почувствовал, что живет.

— Да, примерно так, — согласилась она. — Вернее, я предлагаю по-братски разделить законную военную добычу.

Ибрагимов по достоинству оценил ее шутку. В конечном итоге мужчины так и решили.

Базиль заверил, что будет сопровождать сделку и обеспечит доступ в головной офис и филиалы.

* * *

Принесли заказ, и переговоры плавно перетекли в обед, после чего все присутствующие последовали вслед за Базилевским на конюшни.

К ним присоединился банкир Айваз Багратуни. Вчера он решил воспользоваться приглашением Ибрагимова вместо своего дяди Артура, который из-за каких-то семейных дел не смог прийти.

— Айваз! Какими судьбами? — узнал его Зимин.

— Добрый день, Мирослав, — улыбнулся Айваз.

Они были ровесниками, периодически посещали одну «качалку», и их банки сотрудничали между собой. Зимин задолго до того, как познакомился с Ольгой, оказывал Айвазу кое-какие услуги и консультировал по финансовым вопросам.

Мирослав представил армянина своим спутникам. Ольга не придавала значения знакомству, пока не услышала фамилию. Багратуни! Уж не родственник ли он… Скорее всего. Фамилия редкая. Она отпустила локоть мужа и пошла рядом с новым знакомым.

— Простите, а вы не родственник Артура Багратуни? — поинтересовалась она.

— Я его внучатый племянник.

— Вот как…

Значит, это ее двоюродный брат. Странное чувство. Она росла одна, без братьев, сестер, дедушек и бабушек, и никогда не знала, как это — иметь целое семейство, где прослеживается преемственность поколений и старшие присматривают за младшими. Ей не довелось попасть в дом, где не смолкает детский смех, и где каждый из десятка-другого родственников знает, кому он кем приходится.

Это у нее тоже отняли Летковы.

Корни. Важно знать, кто ты и откуда. Ее взяли и пересадили на чужую почву, словно привили веточку на подвой. Садовник, который ухаживал за яблонями в их загородном доме, рассказывал ей, что такие деревья сильнее. Так и получилось. Она стала сильной, но какой ценой?

Кроме Мирослава у нее никого нет.

— Вы в порядке? — спросил ее Айваз.

— Да, спасибо.

Она его украдкой рассматривала, выискивая знакомые черты, и нашла, что этот новоявленный родственник похож на Артура, ее деда. Высокий, кучерявый, по-мужски красивый, только еще не поседел. Подумала так — и снова вздрогнула. Мысленно она легко назвала Артура Багратуни дедушкой. Странно.

— Давно вы живете в Москве?

— С пятнадцати лет. Школу уже здесь закончил, когда Союз распался.

— Понятно.

Значит, у них разница в шесть-семь лет, не больше. Ольга не рискнула уточнить, чтобы не показаться излишне навязчивой. Базилевский о чем-то говорил с Зиминым. Мужчина указал рукой в сторону конюшен.

— Пришли!

* * *

Зевса уже отвели в стойло и почистили. Конюх как раз водил по лоснящемуся черному крупу скребницей, когда вошел владелец жеребца и его гости.

— Ну-ка… Ну-ка… Д’акор.

Базилевский подошел к загородке и посмотрел на коня. Тот всхрапнул и подошел ближе. Был он намного выше Глории. Красавец! Конь вороной масти без единого светлого пятнышка на угольно-черной шкуре и просто колдовскими глазами.

— Как он, остыл? Можно выводить или обождать? — уточнил хозяин.

С окончания забега прошло почти полтора часа.

— Да, Василий Иванович, — ответил конюх. — Пока не поили, но по времени пора.

— Воду согреть не забудь.

— Что вы!

Базиль дорожил конем. Живая тварь никогда не предаст. Это вам не бабы, на которых ты сначала молишься, а они потом тебя меняют на кого получше, причем это «получше» зачастую означает богаче или сильнее. Или просто со скуки маются и с жиру бесятся. А тебя, наивного дурачка из международного бюро переводов, держат как запасной вариант.

И все, что тебе остается, когда ты после минутного помрачения очнешься с ножом в руке — это идти сдаваться в повинной, чтобы потом на зоне самому стать животным, но не «тварью дрожащей», а членом стаи и ее вожаком.

«Не верь, не бойся, не проси».

Эти звери из той породы, что никому не верят, ничего не боятся и ни у кого не просят милостей, добывая их своими зубами и когтями, выгрызая из самого нутра жизни, которая их породила.

Поймав себя на неуместных философских рассуждениях, Базилевский понял, что расслабился. Жена Зимина ненадолго вернула его в прошлое. Иначе отчего бы он вспомнил события тридцатилетней давности? Оставалось надеяться, что парню повезет больше, и она не предаст. Не похожа она на… Совсем другая.

— Мирослав, ну что, познакомим лошадок? — спросил Базиль.

* * *

А леваде степенно прогуливались три лошади, каждая под присмотром владельца или конюха. Среди них и Глория. Она уже издали поняла, что происходит что-то необычное. Пришел хозяин и другие люди.

С ними шел Он. Тот самый жеребец, который бежал недавно по стадиону наперегонки с Глорией. Лошадь растерялась и натянула поводья, а потом вдруг решила пройтись из стороны в сторону, не зная, идти знакомиться или отойти подальше.