Кто мы друг другу?

Оглавление

Лилиана громко вздохнула и закатила глаза, словно его слова вызвали у нее раздражение.

— Наследница Жирар-Брукс может катиться ко всем чертям. И вы тоже, — заявила она.

Изар заметил, как она при этом покачнулась.

— Лилиана, ты пьяна?

Нет. — Пройдя в другой конец комнаты, она поставила на письменный стол пустой бокал, который все это время держала в руке. — Я выпила бокал вина. Я взрослая женщина. В этой стране любой человек, достигший двадцати одного года, имеет право покупать и употреблять алкоголь. Впрочем, вас не касается, пила я или нет.

— Касается, как и все и остальное, что имеет отношение к тебе. То, что ты сейчас делаешь, недопустимо. Я доверял тебе.

— Вы не доверяли мне. Вы отдавали распоряжения, ожидая от меня полного подчинения. Направляясь сюда, вы думали, что так будет продолжаться и дальше. Вы не заметили, что я уже не то покорное бесхребетное существо, каким была раньше, и это ваша проблема, а не моя. Такое случается, когда бросаешь человека на одиннадцать лет.

— Должен снова тебя поправить, Лилиана. Если я говорю, что твои дела — это мои дела, значит, так оно и есть.

Она мрачно посмотрела на него:

— Наслаждайтесь своим преимуществом, пока можете, Изар. Часы тикают. У вас осталось всего два года для того, чтобы меня запугивать. Что будет, когда ваше время истечет?

Ему хотелось схватить ее и продемонстрировать ей, что может случиться, но он этого не сделал. Он ее опекун, а не похотливое животное, и не позволит страсти им управлять, как было в те дни, когда он целыми днями пинал мяч в захудалом дворе в своем родном городке, представляя себе, как однажды попадет в футбольную команду и сможет покинуть переполненный дом своего дяди, где в нем видели только лишний рот.

Он не собирается идти на поводу у своей страсти, даже несмотря на то, что за прошедшие годы Лилиана превратилась в удивительно красивую женщину.

— Разговор окончен, — бросил он тоном, не терпящим возражения. — Я немедленно забираю тебя отсюда. Можешь собрать свои вещи, пока я добрый.

Лилиана не сдвинулась с места.

— Я больше не несчастная двенадцатилетняя девочка, Изар, — мягко произнесла она, но ее голубые глаза при этом сверкали. — Я вам не позволю посадить меня в башню на вершине горы только потому, что я причиняю вам неприятности одним лишь своим существованием.

— Не позволишь? Ты уверена?

— Вы управляете компанией. Вы распоряжаетесь моим наследством. Но я уже достигла совершеннолетия, и меня вы больше контролировать не можете.

— Осторожней, Лилиана. В конце концов, это мне решать, удовлетворять или нет твою претензию на твою долю акций, когда тебе исполнится двадцать пять. Если я сочту, что ты не в состоянии управлять своими акциями, я буду вправе не передавать их тебе в течение еще пяти лет. Или, может, ты не удосужилась прочитать текст, напечатанный мелким шрифтом?

Это угроза? — бросила она в ответ. — Если так, то я почему-то не удивлена. В любом случае, это не имеет значения. Можете угрожать мне сколько хотите. Я вам не позволю засунуть меня в очередную тюрьму. Этого не случится!

— Можешь закатить истерику, — предложил он. — Как вздорная девчонка, которой ты по сути являешься. В любом случае на исход дела это не повлияет.

Изар пожал плечами, словно ему было все равно, что она собирается делать. Затем он достал из кармана мобильный телефон, чтобы позвонить своему водителю.

К его удивлению, Лилиана сократила расстояние между ними, словно его слова никак на нее не подействовали, и ловко выбила телефон из его руки. Он ударился о пол и исчез под кроватью.

В течение нескольких секунд они просто стояли и смотрели друг на друга. Грудь Лилианы вздымалась и опускалась. Казалось, она вот-вот вывалится из глубокого декольте платья. На ее щеках был румянец, глаза лихорадочно блестели. Она выглядела чертовски соблазнительно, и он почувствовал, что начинает терять над собой контроль.

— Это было глупо, — процедил он сквозь зубы.

— Я хочу жить здесь, — решительно заявила Лилиана. — Через два года я займу свое место в компании, как хотели мои родители, но до того времени я хочу быть обычным человеком. Я не хочу жить у всех на виду. Не хочу, чтобы весь мир комментировал каждый мой поступок и каждый наряд. — Она экспрессивно вскинула руки. — Я хочу быть как все. Хочу работать пять дней в неделю, а в выходные ходить с подругами в бар или объедаться пиццей перед телевизором. Я хочу жить так, как живет большинство людей. Что в этом плохого?

Внутренний голос приказывал ему отойти назад и противостоять искушению, но ее ярость, легкий аромат ее духов, тепло, исходящее от ее тело пьянили его, заставляли желать невозможного. Он не понимал, как такое произошло. Такая сильная страсть очень опасна. Он понял это много лет назад и с тех пор жил, повинуясь лишь разуму. Да, он занимался сексом с красивыми женщинами, но всякий раз себя полностью контролировал. Еще ни разу он не был так близок к потере самообладания.

— Я тебе сочувствую, но тебе не приходится выбирать. — Он не прикоснулся к ней, не наклонил голову, чтобы накрыть ее губы своими, но и не отошел.

— У меня должно быть право выбора!

— Возможно. Но выбор остается за мной.

— Я не…

— Ты правда думаешь, что поступаешь умно, Лилиана? — перебил ее он. — Ты правда думаешь, что если будешь со мной спорить, то добьешься своего?

— А как я могу добиться своего?

В обычном состоянии он тщательно проанализировал бы этот момент, разобрался в своих мыслях и мотивах, но сейчас он, похоже, начисто утратил способность соображать. У него было такое чувство, будто вместо бархатного луга он забрел на крутой утес и зачем-то спрыгнул с него.