Соблазн двойной, без сахара (СИ)

Оглавление

Они и одевали меня вместе. Как-то ласково, без напряженной страсти или лишних ласк. Но я все равно чувствовала себя тряпичной куклой в их руках. И снова разговаривали так, как будто меня здесь не было.

— Помощь нужна? — спросил Костя. — Потому что все мои дела до завтра подождут. Я шустрый, не то, что некоторые.

— Нет, справлюсь, — ответил Андрей. — Аню тогда домой отвези. И вот где-нибудь там уже попроси свой поцелуй.

— Обязательно, — хитро улыбался Костя.

— И целуй ее до тех пор, пока она смущаться не перестанет, — Андрей поднял мой подбородок пальцами и подмигнул.

— Обязательно, — повторил Костя с еще большим удовольствием.

Андрей как будто с трудом оторвался от меня и пошел к шкафу. Там у него хранилась запасная одежда. Вероятно, этот самый случай, когда он не прочь ее сменить. И рассуждал на ходу:

— Хотя если Аня еще и смущаться перестанет, то у нас обоих окончательно башню сорвет. И тогда мы будем прыгать, как дрессированные собаки через кольца, а ей останется только щелкать пальцами. Даже и не знаю, как лучше.

Костя, смеясь, тащил меня за руку из кабинета. Я все еще молчала, снова вынужденная переваривать очередные новые эмоции. Но он припарковался возле моего подъезда, а когда я вышла на улицу, вдруг открыл заднюю дверь и впихнул меня туда. Сел рядом, сгреб меня в охапку и усадил к себе на колени. Нежно провел руками по волосам, а потом коснулся щеки.

— Анют, Андрей в чем-то прав. Перестань уже нас бояться, такое цунами уже не остановишь. А я все еще жду своего поцелуя. На сегодня остался только мой поцелуй. А я смирно жду, как будто я самый смирный мальчик на планете.

И я поцеловала. Он отвечал, откинув голову на спинку сиденья, но словно позволял мне проявлять инициативу, сам вообще не напирал. Руки его водили ласково, лишь изредка немного сжимая мои плечи и тут же отпуская, как если бы Костя не хотел меня спугнуть. Все равно немного возбуждался, но не давал себе воли. Я знала, чувствовала, что он сходит с ума от моих неловких движений языком, что хочет схватить меня, как сегодня Андрей, сжать волосы и поцеловать так, как привык. Но не делает этого. И я все целовала и целовала, даже не понимаю, почему никак не могла остановиться. Мне нравилась эта власть над ним? Нравилось, как он уже весь дрожит, но не делает больше ничего? Нравилось, что хоть в такой момент я главная? Или мне просто не хотелось возвращаться домой, чтобы не думать о том, что мои границы давно сметены, и я вряд ли стану той, кто захочет это цунами останавливать.

21

И снова в офисе было некогда стесняться. Ощущение, словно это специально подстроено: один вихрь сменяется другим, потом третьим, пятым, сотым, чтобы ни под один невозможно было подстроиться. Я ощущала эйфорию влюбленной девчонки, но у меня не оставалось времени, чтобы насладиться этой эйфорией. Быть может, именно потому я начала упускать важное — то, что еще недавно тревожило меня посильнее прочего, а теперь было вытеснено другими эмоциями.

— Устала? — Андрей Николаевич вышел из кабинета в конце рабочего дня. — Заканчивай на сегодня, я отвезу тебя.

Я смотрела в папку, в которую спешно вкладывала распечатки, но невольно улыбалась. Он, конечно, это видел. А потом махнула мысленно рукой на все смущение, схватила плащик и обошла стол. Сказала с несвойственной мне иронией:

— Буду очень рада, Андрей Николаевич. У вас с Константином Сергеевичем график?

— Нет графика, — он улыбался. — Но если хочешь, можем оторвать его от работы.

— Не надо, — я чувствовала себя одновременно центром вселенной и главным препятствием для дел.

— Можем где-нибудь поужинать, — предложил он, а я чувствовала его пристальный взгляд, направленный на мой профиль.

— Тоже откажусь, — тихо сказала я и забыла об официальности: — Ты тоже устал, Андрей. Мне не нужно столько внимания, сколько вы готовы дать.

— Нам решать, сколько мы хотим его давать, — отрезал он, но таким мягким тоном, что я невольно сжалась. — А ты, главное, принимать успевай.

— Что принимать? — переспросила по инерции, поскольку фраза явно носила какой-то подтекст. Как если бы Андрей говорил далеко не только о внимании.

Но он удивил. Наклонился и прошептал:

— Противозачаточные начинай уже принимать. Добрый совет от человека, привыкшего просчитывать все варианты.

— Что?!

На меня оглянулась вся охрана на посту. Пришлось потупить взгляд и быстро шмыгнуть мимо, зато Андрей хохотал мне в спину без зазрения совести.

Конечно, он вышел возле подъезда, а когда потянул ко мне руку, я и не думала отступать. Сама хотела легкого поцелуя на прощание. И он, к счастью, не стал нагнетать — просто коснулся губами моих, не углубляя поцелуя и не разжигая этим нас обоих, но не отстранился. Прижал лоб к моему, а ладонь оставил на волосах.

— Ань, я про таблетки не шутил. Давай притворимся, что мы втроем взрослые люди? Ну, кроме Кости, может быть, — он усмехнулся. — Ань, ты ведь понимаешь, что этот вопрос уже актуален?

Он, кажется, говорил очень правильные вещи, но я просто не могла на них сосредоточиться. Потому позволила себе легкую язвительность:

— Нет, не понимаю! Говоришь так, словно вопрос уже решенный, Андрей. А я, может быть, все еще раздумываю, будет ли у нас вообще что-нибудь.

— Будет, — просто ответил он и улыбнулся. Я зачем-то улыбнулась тоже.

— Андрей, не дави на меня. Оба не давите.

— Хорошо. Давить будем, потому что уже не получится иначе, но и пространства тебе для раздумий попытаемся оставить. А вот таблетки все равно лучше начинать пить прямо сейчас.