Родная

Оглавление

— Он не участвовал в войне. Он не предатель! — Гордо ответил Саша.

Рагрок всмотрелся повнимательней в лицо Ишмака и вдруг вздрогнул:

— Его не Ишмаком, случаем, зовут?

— Да, точно так.

— Сколько лет прошло… — прошептал Рагрок. И Саша с удивлением услышал теплоту в его голосе. — Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы он остался жив. Помогите мне!

Они перенесли Ишмака на охапку соломы и осторожно уложили.

— Создатель! Его пытали, — только и сказал Рагрок, расстегнув рубашку, и больше не произнёс ни слова. А Саша, как завороженный следил за его действиями, а иногда даже выполнял его поручения.

После того, как Рагрок закончил лечение, Саша почувствовал огромное облегчение. Ещё много дней они будут бороться за его жизнь, но самое страшное уже позади. Они отвоюют Ишмака у смерти!

Часть 6. Прощание

Ишмак очнулся. Сначала он почувствовал боль в груди и попытался вспомнить, что случилось, но воспоминания отказались возвращаться. Кажется его пытали. А что потом? И где он? Он открыл глаза. Солнечный лучик пробивался сквозь занавески, а постели сидела… Наташа. Может быть, это сон? Но нет, на сон не похоже. Наташа увидела, что он открыл глаза и произнесла:

— Здравствуйте! — А потом улыбнулась и бросилась прочь из комнаты с радостным криком. — Он очнулся, очнулся!

Ишмак улыбнулся в ответ. А может он не спит, а уже умер? И Наташа умерла… Он закрыл глаза, а потом открыл вновь, чтобы убедиться, что всё вокруг реально и не исчезнет, стоит ему только заснуть. Но комната не стремилась исчезать. А вскоре послышались шаги, и к нему вошло сразу несколько человек. Он узнал только Женю и Сашу. За ними в дверном проёме стояла Ирина Григорьевна и улыбалась, за её спиной пряталась Наташа. А рядом с ними стоял старый бар. Ишмак не знал его. Но бар почему-то улыбался ему, как старый знакомый. Он повнимательней всмотрелся в него, и вдруг в комнате словно запахло цветами.

— Рагрок! — Узнал он бара. Тот кивнул головой и по-отечески улыбнулся ему. Значит он, Ишмак, всё-таки умер, иначе откуда здесь взялся Рагрок? Но неужели они проиграли и все остальные тоже мертвы. В недоумении он спросил вслух:

— Я умер?

— Нет, — рассмеялся Саша. — Если думал, что так легко отделался от жизни, то ты ошибся. Ты жив, но мы боролись за тебя со смертью и, как видишь, победили.

— Но… вы все здесь. И Рагрок… Откуда?

— Мы ждали, пока ты очнёшься.

— Да. Мы очень волновались за тебя, — вставил Женя.

Ишмак повнимательней всмотрелся в него и почувствовал, что друг говорит правду. Значит, Дарк лгал. Он действительно нужен здесь. И волна радости захлестнула его. Все друзья были с ним, а больше и нечего желать. Оставалось узнать одно до полного счастья.

— Война кончилась?

— Да. Мы выбрали время, дождались подкрепления и напали на лагерь баров. Прости, что заставили тебя так долго ждать и мучиться, — ответил Женя.

— Ничего, — улыбнулся ему Ишмак. — А что с Дарком?

— Он умер, убил себя, как только понял, что перевес на нашей стороне, — ответил ему Саша.

— Что-ж! Спасибо, спасибо вам за всё.

— Его благодари. Нас не за что. Он спас тебе жизнь, — и Саша указал на Рагрока.

— Не надо благодарности, — опередил его бар. — Я кое-что слышал о тебе и горжусь тобой. Расскажи мне свою историю. А ещё про Марека.

— Хорошо. Только я почему-то очень устал, и хочу спать, — Ишмак зевнул.

— Спи. Это способствует выздоровлению, — ответил ему Рагрок. И они все молча вышли, оставив Ишмака одного.

Не раз ещё, пока Ишмак выздоравливал, к нему заходили друзья. Часто у него бывал Рагрок, и разговор у них заходил обычно о прошедшем.

— Скажи, что с тобой случилось в тот день, когда мы с Мареком искали тебя повсюду, но не нашли.

— Мне сообщили, что Дарк хочет убить меня и тогда пришлось спешно собираться и бежать. Потом я долго скрывался от него, но всё равно часто думал о вас. Почему-то именно Марек запомнился мне из всех, кому я был Наставником и ты, как его друг — тоже. Может это потому, что я чувствовал доброту в вас — то, чего не было в других. Я помнил о вас, но связи не держал — это было бы слишком опасно. Так я скрывался до конца первой барской войны. Потом, после поражения, Дарк объявил амнистию мне и ещё нескольким барам. А я устал скрываться, и, хотя меня отговаривали, отправился к Дарку. Он принял меня, я бы даже сказал, с радостью и оставил при себе. Я был его врачом. Его правой рукой. Это было тяжкое бремя, — Рагрок вздохнул. — Я старался, как мог предотвращать казни и не давал ему зверствовать, но он не слишком меня слушался. А уйти от него, значило умереть — я же хотел жить. Но иногда, правда, жизнь казалась мне очень тяжким бременем, и тогда спасала мысль о вас и о том, что где-то есть люди, способные потягаться с Дарком, и что его власть не вечна.

— Вот видишь, твои надежды оправдались, — Ишмак улыбнулся. — Ты воевал?

— Нет, — Рагрок помрачнел. — Я просто помогал Дарку, хотя и считал эту войну совсем неудачной. Как видишь, она таковой и оказалась. Остальное ты знаешь. Теперь расскажи мне, пожалуйста, про Марека.

— Он мёртв, — сказал Ишмак, и голос его дрогнул. Он вспомнил тело Марека, лежащее на траве и свою беспомощность.

— Я так и знал. Я чувствовал, — Рагрок опустил голову. — Он был, наверное, дороже тебе, чем мне. Ты знал его больше. Но всё-таки я чувствую боль, будто потерял сына, которого давно не видел. Расскажи мне про него.

И Ишмак начал рассказ…

III

Шли дни. Иногда к Ишмаку забегала Наташа, и тогда они не могли наговориться. Она ещё не училась и, чаще всего, проводила время или на мостике у пруда, с книгой в руках, или с Ишмаком. Пёс, помогавший ей в лесу, в ней одной признавал хозяйку и неотрывно ходил за ней по пятам. В доме его полюбили. Ишмаку нравилось гладить шелковистую шерсть, когда Наташа приводила Лесника в его комнату. Когда были дождливые дни, вместо мостика на пруду, Наташа сидела с книгой у постели Ишмака и читала ему вслух.