Оценить:
|
Горячий декабрь
- Предыдущая
- 13/54
- Следующая
13
– Искра.
– Да?
– Почему ты у меня дома?
– У меня для тебя подарок.
Если бы она сказала, что пришла с приказом убить его, потому что сама ниндзя, он был бы меньше удивлен, чем сейчас, когда Искра Реддинг, женщина, которая, как он был уверен, ненавидит его, сказала, что у нее для него подарок.
– Надеюсь, это не бомба?
– Нет, но я могла бы ее сделать, если бы хотела. Хотя раньше такими вещами не занималась. Это ложь. Я их делала. Много.
– Искра.
– Что?
– Ты очень странно себя ведешь.
– Как?
– Ты… прелестна, – сказал он. – И мила. Это сбивает меня с толку.
– Представь, каково мне.
Он вытащил простую черную рубашку из корзины с чистым бельем и надел ее. Этот разговор нельзя вести одетым лишь наполовину. Ему нужно быть одетым полностью и неплохо бы еще и пуленепробиваемый жилет надеть.
– Что ты здесь делаешь, Вероника? – повторил мужчина, надеясь, что, если назовет ее настоящее имя, он поговорит с ней по-настоящему.
– Ты хотел быть друзьями, и я отказалась. Я передумала. У меня есть друзья, которые приходят ко мне и чувствуют себя как дома. Я думала, что близкие друзья так поступают. Прости. Я не хотела тебя напугать. На улице минус шесть, и ты не открывал дверь, когда я стучалась, хотя знала, что ты дома, потому что видела твою машину через окно в гараже. Поэтому я решила войти, чтобы не замерзнуть до смерти в своем грузовике. Я услышала, что ты в душе, поэтому осталась ждать снаружи спиной к душу в случае, если ты выйдешь нагишом, как это обычно делаю я.
– Хорошо, – произнес он. – Это очень продуманно. У меня тоже есть друзья, которые поступили бы так же. Итак... мы теперь друзья?
– Может быть. Я не знаю. Может, и нет, но я хотела кое-что подарить тебе в качестве извинений за мое плохое поведение последние несколько месяцев. Ну, знаешь, эти яйца на тачку и все такое. Поэтому, вот. – Она подняла коробку, которую поставила на пол у кожаного кресла, и сунула ее ему в руки. Потом она взяла куртку и собралась уходить.
– Подожди. Куда ты?
– Я отдала подарок, – объяснила она.
– Не хочешь остаться и посмотреть, как я его открою?
– А ты этого хочешь? – поинтересовалась она.
– Я… думаю, да? И, потом, если это бомба, то пусть и тебя заденет.
– Хорошая идея. Но это не бомба.
– Что это?
– Открой, – приказала она.
– Хорошо. Я открываю. – Он сел на стул и сорвал коричневую бумагу с коробки и открыл крышку. Внутри лежало что-то, завернутое в белую упаковочную бумагу. Слишком большое для сюрикена. Слишком маленькое для бомбы. Если только это не была очень маленькая бомба.
Осторожно он стянул обертку.
– Это подсвечник, – сказал он, вынимая его из коробки.
– Это Хануккия, – пояснила девушка.
– Что?
– Это как менора, подсвечник. Ты зажигаешь свечи, чтобы отпраздновать Ханнуку. Поэтому... Счастливой Ханнуки.
– О том, что я еврей, я узнал только вчера.
– А сегодня первый день Ханукки. Я ее сделала. Видишь, подсвечники из плюща?
Она показала на восемь подсвечников, которые были похожи на самые обычные подсвечники, но, если приглядеться, были обвитыми плющом.
– Ты это сделала?
– Вчера вечером и сегодня, – призналась она. – Мне больше нечем было заняться. Подожди. Это неправда. У меня было много дел, но я на все забила, потому что мне было важно подарить тебе подарок, который будет иметь смысл и займет мое время. И он занял много моего времени. Не супер много, потому что я хороша в этом, но много. Надеюсь, тебе нравится. Я считаю, он красивый.
– Она... вау. Он прекрасен.
– Я сделала ее из плюща в честь твоей мамы. Я подумала, у тебя должно быть что-то, что бы вас соединило. Моя мама и я очень близки. Ужасно, что ты никогда не знал свою.
Ян сделал глубокий вздох и воспользовался менорой, чтобы избежать взгляда Искры. Она была настоящим произведением искусства, эта менора. Он ничего о них не знал, ни как ими пользоваться, ни что они означают, но мужчина понимал, что она особенная, и был благодарен, что она у него есть.
– Спасибо, – поблагодарил он, подняв, наконец, на Искру взгляд.
– На дне коробки свечи. Миссис Шайнберг сказала, что ты можешь использовать их только для меноры. Это часть ритуала. Если хочешь поговорить с ней по поводу иудаизма, она сказала, можешь позвонить ей или прийти. Она очень милая.
– Кто такая миссис Шайнберг?
– Она моя восьмидесяти восьмилетняя соседка снизу. Она еврейка. И она мой лучший друг.
– Твоему лучшему другу восемьдесят восемь?
Она кивнула.
– У тебя все ненормально, да? – спросил он.
– Нормально – это скучно. И миссис Шайнберг просто супер. Она была сварщицей во время войны. И она даже фотографировалась для пинап-календаря, который отправляли войскам, можешь поверить? Я видела фото. Такие ножки, что Бетти Грейбл отдыхает.
Искра говорила быстро, поток слов так и лился. Она казалась... нервной. Казалось, ей сложно быть другом. Видеть, как она нервничает было по-сумасшедшему мило.
– Хочешь зажечь свечи? – поинтересовалась она. – Уже закат. Миссис Шайнберг сказала, что в это время зажигают свечи.
– У меня нет…
Она вытащила зажигалку из кармана и зажгла ее до того, как он закончил предложение.
– Хорошо, значит, у тебя есть зажигалка.
– Никогда не знаешь, когда она тебе понадобится, – сказала она. – Где мы ее поставим?
– У окна, я думаю, – ответил Ян, застенчиво счастливый оттого, что она сказала мы.
– У какого? – Искра огляделась. В спальне были два огромных окна.
- Предыдущая
- 13/54
- Следующая