|
Оценить:
|
Бремя страстей человеческих
- Предыдущая
- 10/234
- Следующая
10
Сняв с него пальто и шляпу, она отвела его в столовую.
– Давай почитаем вместе молитвы и споем псалмы под фисгармонию. Хочешь?
Филип решительно помотал головой. Миссис Кэри была обескуражена. Как же ей с ним быть, если он не хочет читать молитвы?
– Что же нам тогда делать, пока не вернется дядя? – беспомощно спросила она.
Филип наконец-то прервал молчание:
– Оставь меня в покое!
– Филип, как тебе не стыдно так говорить? Ты же знаешь, что мы с дядей хотим тебе только добра! Неужели ты меня совсем не любишь?
– Я тебя ненавижу. Хоть бы ты умерла!
Миссис Кэри задохнулась. Мальчик произнес эти слова с такой яростью, что ей стало просто страшно. Она не нашлась, что сказать. Присев на кресло мужа и думая о том, как хотелось ей приголубить этого одинокого, хроменького ребенка, как недоставало любви ей самой – она ведь была бесплодной, и, хотя, видно, на то воля Божья, ей иногда просто невмоготу смотреть на чужих детей, – миссис Кэри почувствовала, как к глазам у нее подступили слезы и стали медленно скатываться по щекам. Филип смотрел на нее с недоумением. Она вынула платок и стала всхлипывать, уже не сдерживаясь. Вдруг Филип понял, что она плачет из-за того, что он ей сказал; ему стало ее жалко. Он молча подошел и поцеловал ее. Это был первый непрошеный поцелуй, который она от него получила. И бедная женщина
– такая сухонькая в своем черном атласном платье, такая сморщенная и желтая, с нелепыми завитушками – посадила мальчика на колени, обхватила его руками и заплакала уже навзрыд, так, словно у нее вот-вот разорвется сердце. Но в слезах ее была и отрада: она чувствовала, что между ними больше не было отчуждения. Она любила его теперь совсем по-другому – ведь он заставил ее страдать.
9
В следующее воскресенье, когда священник готовился прилечь в гостиной подремать (все, что он делал, подчинялось строгому ритуалу), а миссис Кэри поднималась к себе наверх, Филип спросил:
– А что же мне делать, если нельзя играть?
– Неужели ты не можешь хоть час посидеть спокойно?
– Ну да, сидеть спокойно до самого чая!
Мистер Кэри выглянул в окно, но на дворе было холодно и сыро; он не мог предложить Филипу пойти погулять.
– Ага, знаю, что тебе делать. Выучи-ка наизусть сегодняшнюю молитву.
Он снял с фисгармонии требник и, полистав, нашел нужное место.
– Молитва короткая. Если сможешь прочесть ее за чаем без запинки, получишь верхушку моего яйца.
Миссис Кэри пододвинула стул Филипа к обеденному столу – ему купили высокий стул – и положила перед ним книгу.
– Диавол ленивым рукам всегда работу отыщет, – назидательно произнес мистер Кэри.
Он добавил углей в камин, чтобы огонь пожарче пылал, когда он выйдет к чаю, и ушел в гостиную. Расстегнув воротник, он неудобнее положил подушки и вытянулся на кушетке. Решив, что в гостиной прохладно, миссис Кэри принесла плед, прикрыла ему ноги и хорошенько подоткнула края вокруг ступней. Она приспустила занавески, чтобы свет не резал ему глаза, и, так как он уже успел их закрыть, вышла из комнаты на цыпочках. Сегодня на душе у священника было покойно, и ровно через десять минут он уже тихонько похрапывал.
Это было шестое воскресенье после праздника Богоявления, и молитва начиналась словами: «Благословен Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, по великой милости своей поправшего козни диавола и посулившего учинить нас сынами Божьими, достойными царствия небесного».
Филип прочел молитву. Смысла ее он понять не мог и стал твердить слова вслух; однако многие из них были ему незнакомы и построение фразы непривычно. Больше двух строк кряду запомнить ему не удавалось. А внимание его все время рассеивалось: к стенам дома были подвязаны фруктовые деревья, и длинная ветка то и дело била по оконному стеклу; в поле за садом степенно паслись овцы. Филипу казалось, что голова его пухнет. Его одолевал страх, что до чая он не выучит молитвы; он стал быстро-быстро бормотать слова себе под нос, даже не пытаясь их понять, а заучивая, как попугай.
Миссис Кэри в этот день не спалось, и в четыре часа она спустилась вниз. Ей хотелось проверить, учит ли Филип молитву, чтобы он мог прочесть ее дяде без ошибок. Уильям будет доволен: он поймет, что у Филипа – доброе сердце. Но, когда миссис Кэри подошла к двери столовой, она услышала звуки, которые заставили ее замереть на месте. Сердце у нее сжалось. Она отошла и тихонько выскользнула в сад. Обойдя дом, она подкралась к окну столовой и тихонько в него заглянула. Филип по-прежнему сидел на стуле, который она ему подвинула, но голову он уронил на стол, закрыл лицо руками и отчаянно всхлипывал. Она видела, как дергаются у него плечи. Миссис Кэри испугалась. Ее всегда поражала выдержка этого ребенка. Она ни разу не видела его плачущим. А теперь она поняла, что спокойствие его было только внешним, ему было просто стыдно показывать свои чувства – он плакал тайком от всех.
Забыв, что муж не любит, когда его будят, она ворвалась в гостиную.
– Уильям! Уильям! – закричала она. – Ребенок плачет!
Мистер Кэри поднялся и скинул с ног плед.
– Почему? О чем он плачет?
– Не знаю… Ах, Уильям, ужасно, что мальчик так горюет! А что, если это наша вина? Будь у нас свои дети, мы бы, наверно, знали, как б ним обращаться.
Мистер Кэри растерянно на нее глядел. Он чувствовал себя совершенно беспомощным.
– Не может ведь он плакать оттого, что я велел ему выучить молитву! Там всего каких-нибудь десять строк…
– Как ты думаешь, можно мне отнести ему какую-нибудь книжку с картинками? У нас ведь есть книжки о святой земле. В этом же нет ничего дурного!
- Предыдущая
- 10/234
- Следующая
