Рыцарь

Оглавление

Я пожал плечами.

– Он должен был защитить честь родственницы. А снова замуж выдать?

– Пытались. Ровно четыре месяца назад. За одного крестоносца. Но тот за неделю до свадьбы умер. Представляете? Прошёл всю Палестину, а тут... В общем, после этого тоже слухи поползли... всякие. Будто бы заговорена она... или ещё какая-то чушь в этом роде. Слухи слухами, но никто её с тех пор замуж брать не хочет... Но она славная девушка, – неожиданно закончил Родриго.

Десяток шагов мы проехали молча.

– А почему она к тётке не вернулась?

– Так ведь замок Марты Роберт захватил. Жаклин, к счастью, тогда там не было...

М-да. Не скажу, чтобы Родриго меня порадовал. Бедная девочка. Ну теперь, надеюсь, замок ей вернут.

На ночь мы остановились в той же горной деревушке, где так неприветливо отнеслись к нам в первый раз. Это были владения некоего барона Алена, к которому и Родриго, и Рауль относились без особой любви. Видимо, это было взаимное чувство, потому что через эти земли мы ехали в состоянии повышенной боевой готовности. Однако, как и в первый раз, на нас никто не напал.

Родриго несколько раз заводил разговор о лошадях: всё никак не мог свыкнуться с потерей Катара. Теперь это была у него больная тема. Я терпеливо слушал. Узнал много нового. Например, что подобрать хорошего коня не так-то легко, а чтобы обучить его, надо потратить уйму сил, времени и терпения.

Посочувствовал несчастью барона. Потом мне в голову пришла одна мысль, которую я решил изложить Родриго:

– Знаете, барон, я, кажется, придумал, как можно отблагодарить вас за то, что вы спасли мне жизнь.

Родриго с интересом посмотрел на меня.

– После нашей с Гийомом стычки мне от него в наследство досталось одно злобное животное по кличке Зверюга... Прекрасный боевой конь. Чёрный, как уголь. Правда, трактирщик, которому мы его продали, мог уже перепродать Зверюгу епископу, но даже и в этом случае, полагаю, можно будет выкупить его обратно... Вы не откажетесь от такого подарка?

– Не откажусь. Вы меня заинтриговали, Андрэ. Хороший, говорите, конь?

– Я, в общем, не очень хорошо разбираюсь в лош... то есть я хотел сказать, что не знаю, понравится вам этот конь или нет... но, по-моему, это именно то, что надо.

– И где он сейчас?

– В Эжле. Я доеду с вами до брода, а потом прокачусь туда.

– Можно и так, – пожал плечами Родриго. – Хотя есть более короткий путь. Тут поблизости есть дорога до аббатства Сен-Жебрак, которая потом сворачивает к Эжлю. А чтобы вам не плутать, возьмите меня в попутчики.

– Я буду рад вашему обществу, но, право...

– Видите ли, Андрэ, у меня тут свой интерес. Скажите, вы с Готфридом хорошо знакомы?

– Виделись только один раз.

– Вот-вот... А я знаю его почти шесть лет. И если конь уже у него, думаю, мне легче удастся договориться с епископом, чем вам.

Я кивнул:

– Разумно.

На первой же стоянке Родриго сообщил, что с завтрашнего дня он отдаёт своих людей попечению Ангулема. А сам отправляется со мной в сопровождении одного лишь оруженосца, коего звали Жаном.

На следующий день у развилки мы простились с виконтом Раулем и двинулись в сторону аббатства Сен-Жебрак. А войско попылило домой.

Путешествие в большой компании имеет свои преимущества. В середине следующей ночи нас разбудили. Кони беспокоились, храпели и пытались сорваться с привязи.

– Волки, что ли? – пробормотал Родриго.

Тут я увидел в ночной темноте две тусклые зелёные точки. Слева, около дерева, ещё две.

– Они самые.

– Будем сторожить по очереди, – известил нас барон.

Накололи дров, развели ещё два костра. Лошадей поставили в центр образовавшегося треугольника. Первым караулил Жан. Моя очередь была третьей. Обошлось. Напасть волки не рискнули.

Утром двинулись дальше. Барон рассказывал мне, в какой стороне кто живёт, кто с кем воюет и кто с кем дружит. Я слушал и мотал на ус. Авось пригодится. Было часа четыре, когда нашу дорогу пересекла другая, тянувшаяся с севера на юг. На перекрёстке стоял кривой указатель с непонятными корявыми надписями. Родриго, махнув рукой налево, сообщил:

– Там – замок Бертрана де Ортона. День пути. А там, – он махнул рукой направо, – Монпелье. А ещё до Монпелье, если к западу принять, деревушка Чёртов Бор. Там ведьма живёт. А вот если принять вправо и южнее немного – Севеннская Община. Католика там не сыскать. Катары там живут и эти... как их... в общем, ещё какие-то еретики.

– И католики их терпят?

– Им ещё дед Роже Безьерского там разрешил селиться. Сказал: вот вам земля и живите. И носу оттуда казать не смейте.

– И не кажут?

– Пока был жив старый виконт – да. А при наследниках его... – Родриго махнул рукой.

По прошествии ещё двух часов, когда солнце начало клониться к закату, от дороги отделилась широкая утоптанная тропинка. Там, куда она бежала, за полями и огородами были видны крыши деревенских домов.

– Монастырская деревня, – сказал Родриго. – Мы почти на месте.

Ещё через десять минут мы свернули на точно такую же дорожку. Между двумя колеями, оставленными колёсами телег, получался как бы своеобразный бугорок, где росла полувытоптанная травка. Весь день мы ехали преимущественно по открытой местности и парились в доспехах, потому как солнце палило нещадно. Здесь же на нас дохнуло долгожданной прохладой. Вдоль дороги высились величественные дубы, чьи ветви образовывали как бы полог над тропинкой, и тени густо устилали землю. Свет-тень, свет-тень... Перед мордой Принца пронеслась птица. Принц фыркнул.

Вскоре показался и монастырь. Я его не замечал, пока мы не подъехали почти вплотную, – здание, чьи серые камни во многих местах были скрыты мхом, пряталось под сенью леса.