Девять карет ожидают тебя

• Предыдущая
• 10/66
• Следующая

Я улыбнулась миссис Седдон, которая все продолжала меня слегка озадаченно разглядывать. Потом неожиданно она так улыбнулась в ответ, что золотая цепь на ее груди зазвенела и закачалась.

— Хорошо. Хорошо. — Хотя она не добавила «ты подходишь», но эта фраза явно присутствовала. — И теперь мне правда пора идти. Скоро к тебе поднимется Берта с чаем, она присматривает за этими комнатами, и в общем она — хорошая девушка, но немножко балбеска, так сказать. Я думаю, ты сможешь с ней объясниться, и господин Филипп поможет.

— Постараюсь. А где господин Филипп?

— Наверное, в детской, — сказала миссис Седдон, держа руку на двери. — Но мадам определенно говорила, что тебе не нужно сегодня им заниматься. Выпьешь чашечку чая… Настоящего, между прочим, хотя пришлось тридцать лет учить их его заваривать. А потом будешь устраиваться, обедать, и увидишь господина Филиппа только завтра. Никакого беспокойства сегодня.

— Очень хорошо, спасибо. Буду с нетерпением ждать чая.

Я стояла, глядя на дверь, и рассеянно перебирала в руках складки одежды. Думала я о двух вещах. Во-первых, я не должна была понять, как миссис Седдон говорила мадам про лифт. Если я собиралась так легко ошибаться, лучше было быстрее покаяться, пока не начались серьезные неприятности. Во-вторых, я думала о ее прощальной фразе. «Никакого беспокойства…» И он «наверное» в детской… Я аккуратно положила нижнюю юбку в шкаф, повернулась и пошла из красивой спальни, через розы и слоновую кость гостиной к двери класса. Постояла минуточку, прислушалась. Тишина. Аккуратно постучала и повернула позолоченную ручку. Дверь мягко приоткрылась. Я толкнула ее и вошла.

Первая моя мысль была, что этот маленький мальчик не симпатичный. Слишком маленький для своего возраста, на тонкой шее круглая темная голова. Черные очень коротко подстриженные волосы. Бледная, почти восковая кожа. Черные очень большие глаза. Ладони и коленки костлявые и, почему-то, трогательные. В синих шортах и полосатой кофте лежит на животе и читает большую книжку. Крохотный и скучный на огромном роскошном ковре. Он медленно обернулся и встал. Я сказала по-английски:

— Я — мадмуазель Мартин. Вы, должно быть, Филипп.

Он кивнул, похоже, застеснялся. Но воспитание взяло верх, он шагнул вперед и протянул руку.

— Очень рад вас видеть, мадмуазель Мартин. — Голос у него оказался тонким и тихим, похожим на него самого, почти без выражения. — Надеюсь, вы будете счастливы в Валми.

Пожимая ему руку, я опять вспомнила, что владелец поместья — он. Почему-то эта мысль делала его еще меньше и незначительнее.

— Мне сказали, что вы можете быть заняты, — изрекла я, — но я подумала, что лучше сразу пойти и встретиться с вами.

Он немножко поразмышлял на эту тему, поизучал меня заинтересованно.

— Вы правда собираетесь учить меня английскому?

— Да.

— Вы не похожи на гувернантку.

— Значит придется постараться изменить свой вид.

— Нет. Мне так нравится. Не надо.

Я поняла, Валми начинают рано, и засмеялась:

— Merci du compliment, Monsieur le Comte.

Он быстро глянул снизу вверх блестящими черными глазами, но только спросил:

— Завтра будут уроки?

— Наверное. Не знаю. Я скорее всего вечером увижу твою тетю и она скажет, какая программа.

— Вы уже видели… дядю?

Этот монотонный голос действительно чуть-чуть изменился или мне показалось?

— Да.

Он стоял очень тихо и был по-своему таким же недоступным, как Элоиза де Валми. Задачи мои здесь могут оказаться не слишком легкими. Манеры очень хорошие, он не окажется «трудным ребенком» с обычной гувернантской точки зрения, но удастся ли когда-нибудь его узнать, пробиться через колючую проволоку замкнутости? Такую же недетскую неподвижность я видела у мадам, но на этом сходство заканчивалось. У нее это было красиво и продуманно, у него — ничуть не грациозно и почему-то настораживало.

Я сказала:

— Мне надо распаковывать вещи, а то я опоздаю на обед. Хочешь помочь?

Быстрый короткий взгляд:

— Я?

— Ну не то, чтобы помочь, но пойти и составить мне компанию и посмотреть, что я привезла тебе из Лондона.

— В смысле подарок?

— Конечно.

Он вспыхнул, залился прямо-таки пурпуром. Молча он тихо прошел через гостиную, открыл передо мной дверь в спальню и вошел за мной в комнату. Он стоял у края кровати, такой же тихий, и смотрел на чемодан. Я наклонилась, выловила еще несколько вещей, а потом отыскала то, что нужно.

— Не так уж и много, потому что у меня денег нет. Но вот.

Я привезла ему картонную модель Виндзорского замка, которую вырезают и собирают, и большую коробку, самую большую, какую смогла себе позволить, с солдатиками — гренадерами. Я посмотрела в сомнении на владельца настоящего дворца и вручила ему коробки.

— Английский замок? И английские солдаты?

— Да. Как в Букингемском дворце.

— В меховых шапках охраняют королеву. Знаю.

Он восхищенно смотрел на картинку, где целый полк солдатиков маршировал самым неестественным образом.

Я сказала:

— Это не так уж много, видишь ли…

Но он не слушал, и я замолчала. Он открыл крышку и перебирал дешевые игрушки.

— Подарок из Лондона…

И я поняла, что цена ни при чем, такой же успех имели бы самостоятельно мною вырезанные куклы из бумаги.

— А я еще тебе привезла игру, называется Пеггитти. В нее играют этими палочками. Потом покажу. Это хорошая игра.

Из класса раздался девичий голос:

— Philippe? Ou es-tu, Philippe?

Он двинулся с места.

— Это Берта. Спасибо, мадмуазель.

Повернулся и побежал к двери:

— Me void, Berthe. Je viens.

Вдруг он обернулся. Лицо продолжало пылать, он крепко сжимал коробки.

• Предыдущая
• 10/66
• Следующая