Химия смерти

Оглавление

– Пришли результаты.

* * *

Маккензи хмуро разглядывал наш отчет.

– Вы уверены?

– Вполне. Анализ подтвердил, что «возраст» трупа Салли Палмер составлял девять суток на момент обнаружения.

Мы разговаривали в офисе при лаборатории. Вообще-то, позвонив Маккензи, я предложил отправить результаты по электронной почте, но он сказал, что зайдет сам. Так что теперь инспектор задавал вопросы прямо в лицо.

– Насколько это надежно?

– Аминокислотный анализ дает погрешность плюс-минус двенадцать часов, и лучше метода вы не найдете. Не могу назвать вам точное время убийства, хотя берусь утверждать, что это случилось где-то между полуднем в пятницу и субботним утром.

– И что, поточнее сказать не можете?

Я сумел-таки сдержать себя в руках. Ведь все утро я потратил на ИПС-уравнения. Не так-то просто в результатах анализа учесть среднюю температуру и все прочие климатические показатели за те дни, когда тело Салли Палмер пролежало на открытом воздухе. Крупнейшая тайна жизни, сведенная к банальной математической формуле.

– Извините, нет. В то же время, учитывая остальные факторы – личинки и так далее, – я практически убежден, что смерть наступила в середине этого диапазона.

– Стало быть, в полночь с пятницы на субботу. Причем за три дня до этого ее видели в кабачке на празднике. – Маккензи нахмурился, делая выводы. – А нельзя ли с такой же точностью сказать про овчарку?

– Химические процессы в собачьих трупах отличаются от человеческих. Анализ сделать можно, хотя он нам ничего не даст.

– Черт, – проворчал Маккензи. – Но вы все равно думаете, что собака была мертва дольше?

Я пожал плечами. Ведь что у меня имелось для работы? Общее состояние трупа животного и характер деятельности насекомых вокруг него, а такие вещи вряд ли можно назвать точной наукой.

– Почти уверен. Как минимум на двое-трое суток раньше.

Маккензи прикусил нижнюю губу. Я знал, о чем он думает. Пошли третьи сутки с момента исчезновения Лин Меткалф. Даже если преступник следовал прежней схеме и все это время где-то ее держал, сейчас мы подошли к эндшпилю. Какие бы извращенные планы ни строил убийца, они вот-вот осуществятся до конца. Или уже осуществились.

Если только Лин не найдут раньше.

– Еще у нас есть данные анализа по веществу, обнаруженному в трещине позвонка Салли Палмер. То есть там, где остался след от ножа, – добавил я, глядя в свою копию отчета. – Углеводородный комплекс. Довольно сложный по составу: порядка восьмидесяти процентов углерода, десяти процентов водорода плюс небольшие примеси серы, кислорода, азота и микроэлементов вроде рассеянных металлов и прочее.

– Что означает...

– Деготь. Обычный или садовый деготь. Можно купить в любой хозяйственной лавке или магазине для любителей мастерить.

– Ну, это уже лучше.

Что-то замерцало в закоулках моего мозга; между синапсами проскочила какая-то слабая искра, вызванная только что обсуждавшейся темой. Я попробовал было дотянуться до нее, но попытки оказались тщетными.

– Еще что-нибудь? – спросил Маккензи, и ход моих мыслей безвозвратно запутался.

– Вроде бы нет. Впрочем, остается исследовать следы от ножа на хребте собаки. Если повезет, найдем доказательство, что одно и то же орудие убийства фигурировало в обоих случаях. И на этом я закончу.

Было видно, что Маккензи этого ожидал, пусть и надеясь на большее.

– А как с вашей стороны дела? Подвижки есть? – спросил я.

Ответ был ясен хотя бы по тому, насколько замкнутым стало лицо Маккензи.

– Прорабатываем кое-какие версии, – сухо ответил он.

Я промолчал. Секунду спустя он вздохнул.

– У нас нет ни подозреваемых, ни свидетелей, ни мотива. Так что кратким ответом будет «нет». Обход по домам ничего не дал, и хотя мы заново приступили к поискам, все равно вынуждены двигаться медленно из-за возможных ловушек. А охватить такую местность – задача невозможная. Половина территории – одно проклятое болото, а сколько здесь лесов да канав, одному Богу известно...

Маккензи вновь разочарованно покачал головой.

– Если он решил всерьез спрятать труп, мы вряд ли его отыщем.

– Получается, вы считаете, что она мертва.

Усталый взгляд в ответ.

– Вы сами участвовали во многих расследованиях. Как часто нам удается застать жертв живыми?

– Такое бывает.

– Да, бывает, – согласился он. – Как и в лотерее. Если честно, я бы поставил больше на шанс выиграть в лотерею, чем на выживание Лин Меткалф. Никто ничего не видел, никто ничего не знает. Эксперты-криминалисты тоже не нашли полезных улик ни там, где ее похитили, ни там, где обнаружили труп Салли Палмер. Никаких зацепок после проработки криминальной картотеки и реестра половых преступлений. Все, что есть, – это пара предположений: во-первых, подозреваемый довольно сильный и в хорошей физической форме; во-вторых, обладает неплохими охотничьими навыками.

– Н-да, на этом далеко не уедешь...

Маккензи горько хохотнул.

– Я бы тоже так сказал. Вот если бы речь шла про какой-нибудь академический центр вроде Мильтон-Кейнса, тогда другое дело. Но в этих местах охота – форма существования. Люди даже не обращают на охотников внимания. Нет, нашему мальчику, кем бы он ни был, до сих пор удается держаться вне поля зрения полицейского радара.

– Как дела с психологическим портретом?

– Та же проблема. У нас просто-напросто не хватает фактов. Единственный портрет, который сумели построить психологи, туманен настолько, что прямо-таки бесполезен. Речь идет о человеке, привыкшем к жизни на свежем воздухе, в хорошей физической форме, довольно умном и в то же время дерзком или просто небрежном, раз он оставил труп Салли Палмер в том месте, где на него могли наткнуться. Под такое описание подпадает половина мужчин поселка. Распространите его на соседние деревни, и у вас окажется две-три сотни подозреваемых.