Химия смерти

Оглавление

– Мы – врачи. Зачем искать другую причину?

– Да-да, это я знаю, – раздраженно откликнулся он. – Но нам-то что за польза? Положа руку на сердце, вам никогда не казалось, будто приходится зря тратить время? Поддерживать жизнь какой-нибудь старой развалины ради... ради чего? Вся наша работа – просто-напросто отсрочка неизбежного.

Я обеспокоенно взглянул на Генри. Он, кажется, начинал уставать, и я впервые заметил признаки его пожилого возраста.

– Вы в порядке?

Он хмыкнул.

– Не обращайте внимания, просто сегодня захотелось побыть циником. Или выставить циничные взгляды напоказ, не знаю... – Он потянулся за бутылкой. – Пожалуй, все эти дела начали и меня доставать. Давайте-ка еще по бокальчику, а потом вы расскажете, чем же таким таинственным занимались целую неделю.

Подобная перспектива не из приятных, однако на этот раз смена темы порадовала. Генри внимательно слушал: поначалу с лукавым прищуром, пока я рассказывал о своей прежней работе, до приезда в Манхэм, а потом и вовсе недоверчиво, когда я вкратце поведал ему, как именно помогаю Маккензи.

По окончании повествования он медленно покрутил головой:

– Знаете, на язык так и просятся слова «темная лошадка»...

– Не сердитесь... Конечно, надо было раньше сказать, да только еще неделю назад я считал, будто все осталось в прошлом.

– Вам не нужно извиняться...

И все же я видел, что Генри расстроен. Он принял меня под свое крыло, когда мне было очень плохо, а теперь выясняется, до какой степени я скрытен: ведь раньше он искренне полагал, что антропология в моей жизни носила чисто академический характер. И хоть я не врал явно, за такое доверие можно было бы вести себя и почестнее...

– Если хотите, я готов уволиться, – предложил я.

– Уволиться?! Изволите шутить? – Генри взглянул мне в лицо. – Впрочем, если вы и впрямь передумали, то...

– Нет. Конечно, нет. Я с самого начала не хотел вмешиваться и держал вас в неведении не специально. Просто мне самому противно было обо всем этом думать...

– Я понимаю... Это лишь немного неожиданно. Я же и понятия не имел, насколько... своеобразной работой вы занимались. – Он задумчиво посмотрел на озеро. – Завидую вам, честное слово. Я всегда жалел, что не подался в психологию. А ведь были такие амбиции, были. Естественно, ничего не вышло. Слишком много надо было учиться. А мне хотелось жениться на Диане, да и профессия терапевта приносила деньги быстрее. «Врач широкого профиля»! В ту пору это звучало вполне заманчиво...

– Не вижу никакой заманчивости в том, чем я занимался.

– Значит, испытывали хотя бы возбуждение, волнение... – Он окинул меня понимающим взглядом. – И не вздумайте утверждать, что вы ничуть не изменились за прошлую неделю. Это стало заметно даже до того ужина... пардон, барбекю. – Генри коротко рассмеялся, отыскивая трубку в кармане. – Как бы то ни было, неделька нам выпала еще та... Про второе тело новости есть? Личность установили?

– Пока нет. Будем надеяться, зубоврачебные карточки помогут.

Генри покачал головой, набивая трубку:

– Вот живешь, живешь здесь годами, а потом – бац!..

Он попробовал стряхнуть мрачное настроение.

– Пойду-ка я лучше проверю, как там наш ленч. Ко всей нынешней жути не хватало только пудинг передержать...

После этого мы старались вести разговор в более веселых тонах. Впрочем, к концу обеда Генри явно устал. «И не мудрено, – напомнил я себе. – Ведь последние дни он брал на себя и мою нагрузку». Я попробовал было заняться грязными тарелками, однако он и тут воспротивился:

– Да ничего страшного, правда. Все равно я положу их в посудомоечную машину. Буду только рад, если вы прямо сейчас побежите на встречу с подружкой.

– У нас масса времени...

– Если будете настаивать на своем, то и я не отступлюсь. И если честно, я бы просто допил остатки нашего винца, да и прилег бы на часок-другой.

Генри состроил утрированно-грозную мину.

– Или вы хотите испортить мне воскресный вечер, а?

* * *

Мы с Дженни договорились встретиться у «Барашка», на нейтральной территории, потому как рандеву возле ее дома слишком походило бы на настоящее свидание. Я все еще пытался доказать самому себе, что мы просто собираемся покататься на лодке, что речь не идет об ужине с неявной интимной подоплекой, где пришлось бы выискивать и разгадывать кажущиеся взаимные намеки. Нет, ничего особенного не предстоит...

С другой стороны, ощущение предвкушения и волнующего ожидания говорило об ином.

За ленчем я старался не налегать на вино, и хотя сейчас тянуло выпить чего-нибудь покрепче, мне стоило бы остановиться на апельсиновом соке. Идя к барной стойке, я встречал обычные приветствия кивком головы, в которых не удавалось прочесть ничего нового. Впрочем, одна деталь порадовала: Карла Бреннера нигде не было видно.

Я вынес свой сок на улицу и, прислонившись к каменной стене возле входа, в пару глотков осушил стакан. «Нервишки пошаливают», – подумал я, заодно отметив, что поминутно гляжу на часы. Дав себе слово так больше не делать, я посмотрел на дорогу, где увидел приближавшуюся машину. Старенькая малолитражка, а за рулем сидит Дженни. Она припарковалась, вышла, и у меня сразу поднялось настроение. «Да что происходит?» – удивился я и тут же про все забыл, когда девушка подошла ближе.

– А я-то думала, что окажусь первой, – улыбаясь, сказала она и подняла солнечные очки на лоб. Однако я знал истинную причину, почему Дженни решила сесть за руль: нынче далеко не многие женщины отваживались ходить пешком.

Сегодня на ней шорты и голубая безрукавка. Слабый, почти неуловимый аромат духов.