Химия смерти

Оглавление

Выпростав безвольные руки из-под одеяла, труп полусидел, подпертый подушками. Рядом с кроватью – старая тумбочка с пустым стаканом и остановившимся будильником. Возле них – мужские наручные часы и аптекарская баночка с пилюлями. Название прочитать не получилось, очень уж темно. Тут очередная молния осветила комнату, фотовспышкой выхватив из мрака выцветшие обои в цветочек, обрамленную картину над кроватью и надпись на лекарстве. Копроксамол. Болеутоляющее, выписанное на имя Джорджа Мейсона.

Вполне возможно, что старый садовник действительно мучился спиной, но причина его отсутствия в поселке совсем иная. Мне припомнилось, что ответил Том Мейсон, когда я поинтересовался, куда подевался его дед: «Еще в постели». Кстати, а как давно умер старик Джордж? И что этот факт говорит о Манхэме, не заметившем его исчезновения?

Поворачиваясь к выходу, я постарался ничего не задеть. И пусть здесь скорее имела место семейная трагедия, а не преступление, мне не хотелось оставлять лишних следов. Ведь кому-то придется устанавливать причину смерти Джорджа и выяснять, из каких таких соображений его внук никому ничего не сказал. Конечно, такое поведение вряд ли вяжется со здравым рассудком, но ведь скорбь – вещь довольно странная. Том далеко не первый из тех, кто предпочел не мириться с реальностью.

Когда я вышел в коридор, в нос опять ударил смолистый запах. А сейчас, при открытой двери, мне хватило света разглядеть густые черные мазки вдоль всего косяка. Смятая газета, обмазанная этим же веществом, до сих пор висела на нижней филенке. В памяти всплыло, как туго открывалась дверь поначалу. После легкого прикосновения к потекам на пальцах остались липкие пятна.

Деготь.

Вот что пытался я выудить из своего подсознания, начиная с позапрошлого дня! К запаху кладбищенских цветов и скошенной травы примешивалось еще кое-что. Я был слишком озабочен тогда и не сумел догадаться, но теперь все ясно. Деготь, прилипший к ботинкам Мейсона или к его инструментам, когда он пытался законопатить спальню деда.

То же самое вещество, что я обнаружил в трещине позвонка Салли Палмер.

Надо успокоиться и все обдумать. Том Мейсон – убийца?! Непостижимо. Он всегда выглядел слишком безмятежным, слишком простодушным, чтобы суметь спланировать зверства, не говоря уже о том, чтобы их осуществить на деле.

Однако мы с самого начала знали, что убийца прячется у всех на глазах. С этой задачей Мейсон справился отлично, терпеливо работая в церковном саду или на центральной лужайке, сливаясь с фоном поселка так умело, что по-настоящему его никто не замечал. Вечно в тени собственного деда, тихий и сладкоречивый человек, не оставляющий после себя никакого впечатления.

Если не считать текущей минуты.

Я сказал себе, что делаю слишком поспешные выводы. Ведь и часа не прошло с тех пор, как я был убежден, что убийца – Карл Бреннер. С другой стороны, Мейсон столь же хорошо вписывается в психологический портрет. Причем Бреннер не держит разлагающийся труп родного деда у себя в доме. И не пытается замаскировать запах тем же веществом, что мы нашли в шейном позвонке мертвой женщины.

Руки ходили ходуном, пока я вытаскивал мобильник, чтобы звонить Маккензи. Ах ты, черт! Я совсем забыл, что нет сигнала. Выругавшись, я помчался вниз по лестнице. Да, но какой бы важной ни выглядела находка, я не могу уехать, не убедившись, что здесь нет Дженни. Вихрем пронесся я по всему дому, чуть ли не срывая двери с петель. Увы, ни в одной комнате не обнаружилось признаков жизни или хотя бы телефона.

Выскочив наружу, я на бегу проверил, не появился ли сигнал по какой-нибудь атмосферной прихоти. Нет, мобильник по-прежнему не работал. На звук запущенного мотора над головой бухнул громовой раскат. Уже совсем стемнело, и на лобовом стекле начали взрываться дождевые капли. Размеры дворика не позволяли развернуть «лендровер» с ходу, и мне пришлось подать назад. Фары мазнули светом по деревьям напротив, и в ответ блеснула встречная вспышка.

Если бы не автоматическая коробка, автомобиль бы заглох, когда я выжал тормоз до отказа. Несколько секунд я вглядывался в лес, где заметил вспышку. Хм-м, ничего не видно. От какого же предмета отразился свет? С пересохшим ртом я медленно подал вперед, одновременно поворачивая руль. И тут где-то в глубине, за деревьями, под лучами фар что-то опять сверкнуло.

Ярко-желтый прямоугольник номерного знака – вот что это такое!

Теперь видно, что подъездная дорога не заканчивалась двориком, а уходила в лес. Причем она не выглядит заброшенной, хотя и сильно заросла. С другой стороны, припаркованная там машина находится слишком далеко, и кабы не то секундное отражение, я бы в жизни не догадался, будто там что-то есть.

Надо, надо было связаться с Маккензи, но лес как магнитом тянул к себе. Владение-то частное, расположено в милях от тех мест, где обнаружены трупы. Поиски здесь явно не велись. А тот автомобиль? Не зря же его так запрятали. Я заколебался, как человек, оказавшийся перед нелегким выбором. Хотя нет, на самом-то деле выбирать не из чего. Врубив передачу, я направил «лендровер» в лес.

Почти сразу пришлось сбросить скорость из-за мешавших веток. Затем, не желая привлекать к себе внимания, я выключил фары. Увы, без них вообще ничего не видно. Заново вспыхнувший свет выхватил кусок скрывавшейся в темноте дороги. Дождь уже вовсю барабанил по кабине, и я, трясясь на рытвинах, с трудом различал колею сквозь размазанную щетками воду. Подобно путеводной звезде в лучах фар вновь мелькнуло яркое пятно номерного знака. А секундой позже проявилась и сама машина. Микроавтобус.