Мифо-толкования

Оглавление

Ааз: Мы испытываем полную уверенность… Ответ: Прекрасно, тогда вот вы-то и идите на север. А я, лично, направляюсь в столицу!

* * *

Хотя этот обмен репликами в конечном итоге сводил на нет наши усилия успокоить население, он породил спор, остававшийся все еще нерешенным, когда мы готовились ко сну на третью ночь.

– Что случилось с твоим планом взять деньги и сбежать?

– бурчал я.

– Подумаешь, – парировал Ааз. – Всего пять золотых.

– Ты сказал, что тебе нужна прибыль, – не отставал я. – Ладно! Мы ее получили. Допустим, она невелика… но невелики и усилия для извлечения ее. Учитывая, что мы ничего не потратили…

– А как насчет единорога? – возразил Ааз. – Пока единорог по-прежнему у них, мы потеряли деньги на этой сделке.

– Ааз, – напомнил я ему. – Лютик нам ничего не стоил, помнишь? Он достался в подарок от Квигли.

– Замена его будет стоить денег, – настаивал Ааз. – Это означает, что мы потеряли деньги на сделке, если не вернем его. Я тебе говорил, что хочу получить прибыль… и определенно отказываюсь примириться с потерей.

– Глип?

Жаркие слова Ааза разбудили моего дракона, и тот вопросительно поднял заспанную голову.

– Спи дальше, Глип! – успокоил я его. порядке.

Убежденный моими словами, он перевернулся на спину и снова положил голову.

Как ни нелепо он выглядел, лежа там с торчащими в воздухе четырьмя лапами, он мне о чем-то напомнил. Я с миг напрягал память, а затем решил сменить тактику.

– Ааз, – задумчиво произнес я, – какая у тебя настоящая причина желать пойти на эту авантюру?

– Разве ты не слушал, малыш? Я сказал…

– Знаю, знаю, – перебил я. – Ты сказал, ради прибыли. Беда лишь в том, что ты пытался оставить во дворце Глипа, стоившего нам денег, вместо Лютика, не стоившего нам ничего! Это не походит на правду, если ты пытаешься добиться прибыли по возможности с наименьшими усилиями.

– Мгм, ты же знаешь мои чувства к этому глупому дракону…

– начал Ааз.

– А ты знаешь мои чувства к нему, – перебил я. – И поэтому ты также знаешь, что я никогда не брошу его ради спасения собственной шкуры, не говоря уж о деньгах. По какой-то причине ты хотел гарантировать, что я пойду на это дело… и эта причина не имеет ни малейшего отношения к деньгам. Так в чем же она заключается? Настала очередь Ааза впасть в задумчивое молчание.

– Ты вычисляешь истину все лучше и лучше, малыш,

– сказал наконец он.

Обыкновенно, я был бы счастлив принять этот комплимент. Однако на сей раз я увидел в нем то, чем он был на самом деле: попыткой отвлечь меня.

– Причина, Ааз, – твердо сказал я.

– Причин несколько, малыш, – сказал он с нехарактерной торжественностью. – Главная в том, что ты пока еще не мастер-маг.

– Не в обиду будет сказано, – сухо заметил я, – но в этом доводе в, общем-то, немного смысла. Если у меня маловато способностей, то зачем же ты так рвешься втравить меня в это задание?

– Выслушай меня, малыш, – сдерживающе поднял руку Ааз. – Я допустил ошибку, и эта ошибка ввергла нас в ситуацию, где требуется мастер-маг. И еще больше его способностей нам требуется его сознательность мастера-мага. Ты поспеваешь за моей мыслью?

– Нет, – признался я.

– Неудивительно, – вздохнул Ааз. – Вот потому-то я и попытался обманом заставить тебя завершить это задание, вместо того чтоб объяснить положение. Пока что ты тренировался, лишь развивая свои физические способности без развития профессиональной сознательности.

– Ты научил меня все время высматривать прибыль,

– защищаясь, указал я.

– Я имел в виду не это, малыш. Слушай, забудь на минуту о прибылях.

– Хорошо ли ты себя чувствуешь, Ааз? – спросил я с искренней озабоченностью. – Ты кажешься совершенно непохожим на самого себя.

– Отцепись от меня, малыш, – зарычал он. – Я пытаюсь объяснить нечто важное!

Я погрузился в испуганное молчание. И все же успокоился. Ааз определенно оставался Аазом.

– Когда ты был в учениках у Гаркина, – начал Ааз,

– и даже когда впервые встретил меня, ты не хотел быть магом. Ты хотел быть вором. Чтобы сосредоточить твою энергию на уроках, мне пришлось упирать на то, сколько прибыли ты можешь пожать благодаря изучению магии.

Он умолк. Я тоже молчал. Сказать было нечего. Он был прав и в воспоминаниях, и в истолковании их.

– Ну, – вздохнул он, – есть еще одна сторона магии.

Есть ответственность… ответственность по отношению к своим коллегам-магам и, еще важнее, по отношению к самой магии. Хотя у нас есть соперники и мы, вероятно, наживем и новых, если протянем так долго, и хотя мы можем драться с ними или вышибать их с работы, мы все связаны общим делом. Долг каждого мага – содействовать распространению магии, добиваться, чтобы ее применение уважалось и чтилось. Чем больше маг, тем больше его чувство долга.

– Какое это имеет отношение к нашему текущему положению? – подтолкнул я.

– Здесь поставлен на кон принцип, малыш, – ответил он, тщательно подбирая слова. – Ты слышал это как от Плохсекира, так и от Гримбла. И еще важнее, ты слышал это от населения, ковда мы говорили с крестьянами. Родрик рискует всем своим королевством, ставя на способность магии выполнить задачу. Так вот, никто, кроме мага, не способен определить, насколько разумной или неразумной может быть такая задача. Если мы потерпим неудачу, все профаны увидят, что магия потерпела неудачу, и никогда больше не будут доверять ей. Вот потому-то мы и не можем отказаться от этого задания и уйти восвояси. Мы здесь представляем собой магию… и мы обязаны попробовать сделать все, что в наших силах. Я несколько мгновений думал об этом.