Выбери любимый жанр

Оценить:

Лики смерти

Оглавление

– Одно было неудачно в твоей длинной куртке, – заметила Сьюзен. – Я никогда не видела твоей задницы.

– А я и не замечал.

– Ну, если бы ты обращал внимание на собственную задницу, Гарри, я бы всерьез о тебе беспокоилась.

Я улыбнулся ей через плечо. Она улыбнулась в ответ. Это продлилось совсем недолго. Обе наши улыбки померкли.

– Сьюзен... – начал я.

Она приложила пальцы к моим губам.

– Не надо.

– Черт, Сьюзен. Ночью...

– Ничего не произошло, – сказала она. Голос ее звучал устало, но глаза твердо смотрели мне в лицо. – Это ничего...

– ... ничего не меняет, – договорил я, сам удивившись тому, как горько это прозвучало.

Она отняла руку и принялась застегивать свою черную кожаную куртку.

– Ладно, – вздохнул я. Кто просил меня заводить этот разговор? Продолжал бы безобидный треп... Я отворил дверь и выглянул наружу. – Такси уже ждет. Пошли, работать пора.

Глава двадцать седьмая

Я захватил посох, жезл, трость Широ и сделал себе зарубку на память купить сумку для гребаных клюшек для гольфа. На такси мы доехали до МакЭнелли. Голубой Жучок благополучно ждал на стоянке – не угнанный и даже не обчищенный мародерами.

– Что у тебя с задним стеклом? – поинтересовалась Сьюзен.

– Один из мордоворотов Марконе выпустил в меня несколько пуль у студии Ларри Фаулера.

Сьюзен невольно улыбнулась:

– Что? Ты снова выступал у Ларри Фаулера?

– Я не хочу об этом говорить.

– Ну ладно. А крышка багажника?

– Мелкие дырки – с того же случая. Большая вмятина осталась от дендрозлыдня.

– Кого-кого?

– Растительного монстра.

– А... Почему ты сразу не назвал его «растительным монстром»?

– Профессиональная гордость не позволяет.

– Бедная машинка.

Я вынул из кармана ключи, но Сьюзен положила руку мне на локоть. Она обошла машину кругом и заглянула под днище.

– О'кей, – кивнула она наконец. Тут до меня дошло.

– Спасибо, ноль-ноль-семь, но «фольксвагены» не взрывают. Слишком они для этого хорошенькие.

Сьюзен подошла к пассажирской дверце.

– Конфетти тоже красиво смотрится. Осторожнее, Гарри.

Я хмыкнул, задним ходом вывел Жучка со стоянки и погнал его к Майклу.

Утро выдалось холодное, ясное. Зима еще не отпустила Великие озера из своих оков, а значит, стояла и в Чикаго. Сьюзен выбралась из машины и, хмурясь под темными очками, окинула взглядом палисадник.

– Как это ему удается заниматься своей непосредственной работой, биться с демонами и еще поддерживать дом и участок в таком порядке?

– Ну, наверное, смотрит передачи про дом и сад... – предположил я.

Она нахмурилась еще сильнее.

– Трава такая зеленая. Февраль ведь на дворе, а трава зеленая. Тебя это не удивляет?

– Неисповедимы пути Господни.

Она недовольно фыркнула и следом за мной пошла к входной двери.

Я постучал. Мгновение спустя из-за нее послышался голос отца Фортхилла.

– Кто там?

– Донни и Мэри, – откликнулся я. – Перец-с-Солью просили нас представлять их интересы.

Он отворил дверь, улыбаясь из-под очков с золотыми дужками. Привычный низенький, коренастый, лысеющий старичок Фортхилл казался в это утро напряженным, усталым. Морщины на его лице сделались глубже.

– Привет, Гарри.

– Добрый день, отец. Вы знакомы со Сьюзен?

Он задумчиво посмотрел на нее.

– Только понаслышке, – кивнул он. – Заходите, заходите.

Мы вошли в дом, и Фортхилл поставил в угол бейсбольную биту, которую, оказывается, все время держал в руках. Я удивленно поднял бровь, переглянулся со Сьюзен и поставил свой посох и трость Широ рядом с битой. Следом за Фортхиллом мы прошли на кухню.

– А где Черити? – спросил я.

– Поехала отвозить детей к матери, – объяснил Фортхилл. – Она скоро вернется.

Я облегченно вздохнул.

– А Анна Вальмон?

– В гостевой. Спит.

– Мне надо позвонить Мартину, – сказала Сьюзен. – Извините.

– Кофе, пончики, – предложил отец Фортхилл. Я присел на край стола.

– Отец, вы еще никогда не были так близки к тому, чтобы обратить меня.

Он рассмеялся.

– Фантастический Фортхилл, спасающий душу за душой. – Он выставил на стол нектар богов в пластиковом стаканчике и пакетик с пончиками от «Данкин Донатс», взяв стаканчик и для себя. – Я всегда восхищался вашим умением шутить перед лицом неприятностей. Дела-то неважнецкие.

– Я типа заметил, – пробормотал я с набитым ртом. – Так где Майкл?

– Они с Саней отправились в Сент-Луис проверить слухи о появлении там динарианцев. Их обоих арестовала местная полиция.

– Что? Арестовала ? За что?

– Никаких обвинений, – ответил Фортхилл. – Их арестовали, продержали в участке двадцать четыре часа и освободили.

– Западня, – буркнул я. – Кто-то хотел убрать их с дороги.

Фортхилл кивнул:

– Похоже на то. Я говорил с ними по телефону часа два назад. Они едут обратно и скоро будут здесь.

– Тогда как только они вернутся, нам нужно ехать освобождать Широ.

Фортхилл нахмурился и кивнул.

– Что с вами случилось прошлой ночью?

Я изложил ему сокращенную версию событий: все про аукцион и динарианцев. То, что произошло потом, я опустил – его это мало касалось, да и рассказывать-то я стеснялся. Не то чтобы я отличался особой религиозностью, но мой собеседник все-таки был священником.

Когда я закончил рассказ, Фортхилл снял очки и пристально посмотрел на меня. Глаза его были цвета яиц малиновки, и взгляд их, как оказалось, мог пронизывать насквозь.

– Никодимус, – задумчиво повторил он. – Вы уверены, что он называл себя именно так?

– Угу.