Лови день

• Предыдущая
• 100/115
• Следующая

И можно было подумать, что эта мысль оказалась спусковым устройством: события приняли неожиданный оборот. Телохранительница отделилась от группы! Если ему удастся ее перехватить и, возможно, исключить из уравнения, варианты развития событий станут яснее. Он мгновенье помедлил – и увидел, как толпа снова сомкнулась вокруг йос-Фелиума и местного музыканта.

Получив «добро» Контура, сиг-Алда начал действовать.

Вандар

Ярмарка

– Еще одно выступление? – риторически вопросила Мири, пока они шли по проходу. – Она что – сбрендила?

Вал Кон улыбнулся и отбросил волосы со лба.

– По крайней мере у нас есть два часа, чтобы подготовиться – и отдохнуть.

– Угу, как же. Не знаю, как ты, а я настолько взвинчена, что не заснула бы, даже если бы ты дал мне по голове кирпичом.

– Возбуждение от выступления перед публикой, – пробормотал он. – Это значит, что ты пела с самым глубоким удовольствием.

– Наверное. – Она остановилась, глядя в сторону выхода. Высоко над головой гудел, в натянутом брезенте ветер. – Вот что я тебе скажу, босс: сначала я пойду прогуляюсь. Попробую приструнить это мое возбуждение. Скажи Хакану, что я вернусь минут через десять, ладно?

– Ладно.

Он нежно пожал ей руку и собрался было идти, а потом, испытывая непонятное беспокойство, обернулся – и успел увидеть, как она скрылась к толпе, направляясь к выходу.

Женщина-землянка остановилась. Ее внимание, похоже, привлекли примитивная радиотрансляционная станция и поезд, в котором она размещалась. Тиль Фон сиг-Алда задержался на некотором расстоянии от нее, в неприятной близости от дымной жаровни. Он наблюдал за своим объектом и размышлял.

Контур рекомендовал действовать прямо, давая девяносто девять процентов вероятности того, что в настоящий момент землянка не находится под воздействием наркотика. И действительно – исполнение, которое он только что слышал, несмотря на его грубый и варварский характер, недоступно для человека, чье сознание замутнено «облаком». Сиг-Алда шагнул вперед.

Как только он поравнялся с землянкой, она повернулась – и широко раскрыла глаза. Он поклонился – не слишком низко, но достаточно, чтобы польстить и сбить с толку.

– Добрый день, – очень мягко произнес он на земном. – Вы – Мири Робертсон, не так ли?

Ее глаза и лицо выразили настороженность. Поза говорила о недоумении и нерешительности. Сиг-Алда улыбнулся, радуясь тому, что ее так легко читать.

– Угу, – сказала она, и ее голос оказался решительным и красивым. – А кто вы?

– Друг вашего нанимателя, – непринужденно ответил он. – Отмечено, что вы превосходно охраняли его при обстоятельствах, которые были как сложными, так и необычными. Теперь, когда ваши обязанности выполнены, а ваш наниматель возвращается домой, он прислал меня с этим подарком, который должен послужить знаком его уважения.

Вытащив из кармана пакетик с синей точкой, он заметил, как расширились глаза землянки, услышал ее судорожный вздох и увидел, что бледная кожа побледнела еще сильнее. Он вложил пакетик ей в руку.

– «Облако»?

Красивый голос на этом слове вдруг охрип. Сиг-Алда серьезно кивнул.

– Мы внимательно изучили ваши склонности, – проговорил он, отметив, что ее пальцы крепко стиснули пластиковый пакетик. – И когда пришло время выбирать подарок, я поделился моими сведениями о ваших вкусах, чтобы подарок обязательно был вам приятен. Надеюсь, что вы позволите себе ему радоваться и примете благосклонно.

– Конечно. – Ее голос потерял всякую выразительность. Она смотрела на него сверкающими серыми глазами – и, несомненно, рвалась отведать то, что так яростно сжимала в руке. – Большущее спасибо.

– Рад служить, – сказал он ей и снова поклонился.

Когда он уходил, она все еще смотрела на него своими сверкающими глазами, а пакетика в стиснутом кулаке даже не видно было.

Вандар

Ярмарка

В репетиционном зале было жарко, и Вал Кон постарался сесть как можно дальше от очага в углу. Он натягивал на мандолетту новые струны и слушал болтовню Хакана.

– Мы могли бы, – говорил его молодой напарник, – просто сыграть те вещи, которые они дисквалифицировали. Ну, не четвертую, конечно, а первые три. Только мне страшно не хочется этого делать, чтобы не испортить впечатления от той баллады Мири, о Розовом Венке. – Он удивленно покачал головой. – А она еще говорила, будто не может выступать перед залом! Да я могу спорить, что там не осталось никого, кто бы не прослезился! Готов поставить мою долю призовых!

– Если мы получим призовые, – пробормотал Вал Кон. – Быть может, надо составить новое выступление и начать его той песней, из-за которой нас дисквалифицировали.

– В этом что-то есть, – задумчиво протянул Хакан.

А потом он встал, широко улыбнулся, раскинул руки и крепко обнял Кем на глазах у всех окружающих. Кем ответно обняла его, отказываясь смотреть на потрясенные лица вокруг. Вал Кон покачал головой и сказал себе, что они с Мири плохо повлияли на Хакана и его подругу.

Он взял последнюю струну, закрепил, продел в ушко колка и начал осторожно его заворачивать. И…

Струна лопнула в его неловких похолодевших руках, на лбу выступил пот, в груди поднялась волна ужаса. С неровно бьющимся сердцем он уронил мандолетту. На глазах у него выступили слезы.

– Кори!

Вал Кон поднял голову, с трудом проглотив вскрик. Над ним склонился Хакан.

– Что с тобой, Кори?

Вал Кон сделал глубокий вдох, прошел по «Радуге» и неуверенно улыбнулся своим собеседниками:

– Нервы. Наверное, Хакан. Я выйду и… и немного подышу.

• Предыдущая
• 100/115
• Следующая